Форум Мозенрата в Стране Черных Песков

Объявление

Добро пожаловать в СЧП!)

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Форум Мозенрата в Стране Черных Песков » Фанфики » Фанфик "Небеса могут подождать"


Фанфик "Небеса могут подождать"

Сообщений 1 страница 4 из 4

1

Автор: Angelus_Tenebris (https://ficbook.net/authors/223740)

Пэйринг и персонажи: Аладдин/Мозенрат, Аладдин, Мозенрат, ОМП
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort, Мифические существа, Дружба
Предупреждения: Смерть основного персонажа, Насилие, UST
Статус: закончен

___________________________

Описание:
Мозенрата редко посещали мысли о смерти. Даже в те тяжёлые времена, когда он ещё собой не распоряжался - тогда он просто верил и надеялся, что всё изменится, и это помогало не потерять силу духа.
А уж когда и правда изменилось, тогда он не думал об этом тем более - наоборот, каждый провалившийся план и каждая неудача только подстёгивали желание идти к исполнению своих идей и замыслов.
Он всегда думал, что любит жизнь, но оказывается, стоило один раз умереть, чтобы на самом деле понять это.

Примечания автора:
На такое описание светлого потустороннего мира меня вдохновил Ривенделл из кинотрилогии "Властелин колец".
Этот рассказ никак не связан с циклом "Остров надежды", здесь я начинаю всё заново.
Разве что перетащила сюда несколько моих хэд-канонов)

Публикация на других сайтах запрещена!

0

2

"..Я слышу ангелов у себя голове,
Они продолжают петь для меня.
Я слышу голоса у меня в голове,
Они шепчут мне на ухо:
"Твоя жизнь никогда не будет прежней..."

(c) Sandra - Angels In My Head

"..Потому что ты молод,
Ты прав и ошибаешься.
Ты герой, а на следующий день -
с тобой покончено..."

(c) C.C. Catch - Cause You Are Young

_________________

Глава 1.
---------

Мозенрат был очень доволен собой. Собственно, чувство восхищения своими идеями, знаниями или способностями часто посещало его, но сейчас был действительно особый случай - он пребывал в уверенности, что почти разведал секрет неуязвимости.

Некромант старался ничем не выдать своего нетерпения, лишь бросил взгляд из-под слегка опущенных ресниц на мужчину средних лет, сидящего напротив него на огромной бархатной подушке и задумчиво смолящего тонкую изогнутую трубку.

Его собеседником был Джаббар - маг с окраины Семи Пустынь, который по поверьям и ходившим про него слухам сумел каким-то образом заточить свою жизнь в предмет. Получалась некая "ахиллесова пята", единственное уязвимое место, только намного надёжнее, ведь никто кроме него самого не знал, что это был за предмет и где он спрятан.

Джаббар неторопливо выдохнул терпкий дым, и Мозенрат в который раз едва сдержался от того, чтобы не поморщить свой самый правильный нос на свете.

- Так вот, мой юный друг, - продолжил маг. - Я позвал тебя затем, чтобы сказать кое-что важное. Мне хватило двух недель, чтобы узнать тебя достаточно и понять, что ты и правда умён, образован и смыслишь во многих науках. Ты хорошо проявил себя, завоевал моё доверие, и потому я решил, что хочу посвятить тебя в мои ученики, а также в некоторые тайны магии, о которых ты и не знал. Я решил, что ты достоин того, чтобы я открыл тебе свой секрет.

Мозенрат пытался уловить в интонации его голоса, а также в выражении лица хоть намёк на фальшь, но его не было. Впрочем, интуиция принца Чёрных Песков тоже молчала, а это значит, что его план действительно сработал, и Джаббар в самом деле хочет сделать его своим помощником.

Молодой некромант возликовал в душе, но внешне ничем не выдал своего волнения. Лишь слегка склонил голову в почтительном поклоне, но всё же больше для того, чтобы Джаббар не увидел в его глазах радость - он должен оставаться невозмутимым и хладнокровным.

- Благодарю за оказанную мне честь, - вежливо проговорил Мозенрат.

Лицо Джаббара приняло торжественно-серьёзное выражение.
- Сегодня же ночью мы и двое моих жрецов перенесёмся в ближайший оазис для совершения обряда.

Мозенрат всё-таки не сдержался от удивления и слегка приподнял брови. Он знал, что для того, чтобы сделать кого-то своим учеником, не проводилось никаких специальных обрядов, только в некоторых случаях делалось таврирование индивидуальным магическим клеймом. Но сейчас Мозенрат не видел в этом смысла - в этот раз он сам пришёл к этому колдуну, добровольно и осознанно, хоть и используя это в качестве средства для достижения своей цели.
При воспоминании о магической метке место под правой ключицей отозвалось фантомной ноющей болью, и Мозенрат как бы невзначай слегка сжал плечо левой ладонью, усмиряя неприятное ощущение.

От Джаббара не укрылось его удивление.
- Да, ты не ослышался, я сказал об обряде. Я поразмыслил и решил, что раз мы теперь заодно, то к чему тянуть?.. Сегодня ночью ты познаешь секрет вечной жизни.

Старший чародей замолчал и слегка прищурился в ответ своим мыслям, лениво поглаживая свою бородку.
Не было смысла лукавить самому себе: этого молодого некроманта действительно можно было бы назвать даром богов - умный, образованный, в науках, языках и магии смыслит, да ещё и правитель небольшого края в свои неполные двадцать два.
Вот только Джаббару не нужны союзники - он не привык делиться властью и всем остальным, чем бы то ни было. И учеником обзаводиться он не планировал по той же причине.

А особенно он не собирался церемониться с учеником Дестана - с бывшим правителем Чёрных Песков у Джаббара были свои личные счёты.
Мозенрат сказал, что его наставника уже полтора года как нет, а это значит, что всё теперь и правда принадлежит ему, этому амбициозному и жаждущему новых горизонтов выскочке.

Насколько Джаббар помнил, чародею из Чёрных Песков сейчас было бы полвека - лишь на десяток лет больше, чем ему самому. Поэтому было весьма сомнительно то, что Дестан перешёл в мир иной сам, и мысль об этом ещё больше грела его чёрную душу.

Что ж, это была действительно хорошая новость. И из неё вышел не менее замечательный план.
Теперь всё, о чём он мечтал почти пятнадцать лет, практически уже было у него в руках - осталось лишь дождаться ночи.

*   *   *

Аладдин не думал, что задержится в Гетцистане до самого вечера, а потому, когда он возвращался на верном Ковре в Аграбу, пустыню уже обволокла ночь. Такая, какую можно увидеть только на Востоке - весьма прохладная, резко контрастирующая с жарким днём, светлая и ясная, с чернильным небом, на котором висел яркий полумесяц и явственно виднелся Млечный Путь. Это прекрасное небо казалось низким - стоит протянуть руку, - и в то же время невероятно далёким. Яркие частые звёзды, смотрящие с высоты, молчаливо перемигивались между собой, словно обменивались древними секретами Вселенной.

Казалось, ничто не могло омрачить такую замечательную спокойную ночь. Но Аладдину было о чём тревожиться: заезжие люди донесли в Аграбу, что в Семи Пустынях снова объявился тёмный колдун, когда-то давно изгнанный из этих земель бывшим правителем Чёрных Песков (по всей видимости, они имели в виду Дестана).
Аладдин прежде никогда не видел этого нового для него врага и пока не знал, какую опасность он мог  представлять для людей. Но он точно был уверен, что стоит быть настороже - даже глупый Абис Мал, не обладающий и толикой магической силы, мог натворить кучу неприятностей, а уж чего ожидать от тёмного колдуна...
Если брать в сравнение уже известных ему и Аграбе противников, этого мага-инкогнито можно было бы сопоставить с Джафаром, Мираж и, конечно, Мозенратом.

"Теперь главное, чтобы Мозенрат вдруг не оказался с тем колдуном заодно, а иначе... нам конец." - мрачно подумал Аладдин.

Да, однозначно Джинн выбрал не очень удачное время для того, чтобы отправиться в турне по Одиферу. Хорошо хоть, что он прихватил с собой Жасмин и Абу.
А Аладдин и сам не знал, почему он решил остаться дома. Как вариант, потому что не был в восторге от этой страны. Но всё же, наверное, это в большей степени обусловилось внезапно появившимся чувством, что он будет нужен здесь и сейчас. Кто ж знал, что, по всей видимости, так оно и окажется?..

Впереди показался оазис, и Аладдин решил, что хоть до дома и осталось недалеко, всё же на всякий случай стоит набрать во фляжку родниковой воды, а потому дал Ковру знак снизиться.

Герой знал этот оазис и каждый раз восхищался его красотой: здесь густо росли деревья и кустарники, а под ними - трава и редкие цветы. Но самое волшебное место было в центре оазиса - чистое, довольно большое, и, по всей видимости, глубокое озеро с песчаным, слегка отвесным берегом, в одном месте переходящим в травянистый высокий пригорок - Аладдин больше нигде не видел подобного. Спокойная поверхность воды серебрилась в лунном свете, и лишь изредка по ней проходила едва заметная рябь, когда ветерок начинал играть листьями кустарников.

Аладдин быстро нашёл родник, наполнил фляжку чистой студёной водой, а затем, мгновение подумав, вытянулся на песке, заложив руки под голову и любуясь звёздным небом.

Вдруг Ковёр забеспокоился. Он подскочил, тревожно пошевелив кистями, а затем быстро юркнул в ближайшие заросли кустарника, всем своим видом показывая, чтобы Аладдин следовал за ним.

Герой, конечно, доверял чутью своего безмолвного волшебного товарища. И, едва он так же спрятался, недалеко от того места, где  любовался небом, на песчаном берегу открылся голубой магический портал.
Ал слегка отодвинул ладонью одну ветку и в удивлении округлил глаза: из портала на берег ступил Мозенрат, а следом за ним  ещё трое незнакомых герою людей - два широкоплечих воина, смахивающих на египетских жрецов, и один высокий и сильный, богато одетый мужчина средних лет. Аладдин не знал, кто этот вельможа, но интуитивно он почувствовал исходящую от него опасность.

"Ай да Мозенрат! От одиночества, что ли, его тянет в сомнительные компании?" - мысленно хмыкнул Аладдин, но тут же у него в голове мелькнуло подозрение. - "Надеюсь, это не тот самый маг, о котором я предупреждал султана в Гетцистане. Что же они задумали?.."

Едва странная компания оказалась на берегу, Мозенрат щёлкнул костяными пальцами в магической перчатке, и портал тут же закрылся.

Тот самый, не предвещающий ничего хорошего незнакомец, которого Аладдин для себя окрестил "главарём", окинул взглядом оазис и, судя по всему, остался доволен. Он кивнул, словно в ответ каким-то своим мыслям, а затем достал из-под плаща большую, изогнутую деревянную трубку, похожую на курительную. Хотя, судя по тому, как на лице Мозенрата эмоция удивления боролась с отвращением, это как раз трубка и была.

- Не удивляйся, мой юный друг, - отозвался мужчина, сделал своим людям знак сесть и сам опустился на песок. - Это всего лишь часть ритуала. Для того, чтобы перейти к самому важному, нужно освободить свою голову от лишних мыслей и переживаний, что тебя тревожат, ведь нам предстоит прикоснуться к вечному. А эта смесь из расслабляющих колдовских трав подходит как ничто другое.

Вроде бы его слова убедили Мозенрата. По крайней мере, он тоже вслед за остальными опустился на песок, и теперь все четверо образовали собой небольшой круг.

Главарь набил трубку какой-то сухой травяной смесью из маленького бархатного мешочка, затем слегка дунул на неё, и Аладдин с удивлением увидел, что трубка задымилась. Мужчина первым сделал небольшую затяжку, затем передал трубку Мозенрату, сидящему по левую руку от него.
Молодой некромант замешкался лишь на мгновение, но всё же взял предложенную трубку и, едва касаясь её губами, также вдохнул дым в лёгкие. Потом он передал её  воину-жрецу...

Когда трубка пошла на третий круг, главарь вдруг неторопливо поднялся и зашёл Мозенрату за спину.
Но то, что произошло далее, случилось так быстро, что Мозенрат наверняка даже не успел ничего понять: мужчина вдруг неожиданно схватил его за голову обеими руками и хладнокровно, одним резким сильным движением свернул его шею, сохраняя всё то же абсолютное спокойствие. Едва он отпустил его, Мозенрат тут же рухнул на правый бок, как подкошенный.

- Я ведь не соврал, когда говорил, что открою тебе секрет вечной жизни, - усмехнулся убийца, обращаясь к некроманту. - Чем не способ остаться молодым на веки вечные?..

Аладдин прижал ладонь ко рту, заглушая крик, который чуть не вырвался у него от этого жуткого действа - впервые на его глазах убили человека. И не просто случайного незнакомца, а Мозенрата, которого он знал уже год или около того.
Несмотря на то, что ученик Дестана считался его противником, Аладдин не раз признавал, что есть много факторов, по которым Мозенрат достоин уважения. И уж точно не заслужил такой несправедливой преждевременной смерти.

Из приоткрытого рта Мозенрата тонкой струйкой натекла лужица крови, впитываясь в песок - в лунном свете она казалась почти чёрной, и от вида этого Аладдину стало дурно.

Главарь наклонился и снял с руки некроманта магическую перчатку.
- Этот артефакт и в самом деле не так прост, как кажется, - задумчиво протянул он, разглядывая белеющие в лунном свете кости предплечья и кисти. - И ни к чему двадцатилетнему мальчишке такая власть!
Мужчина спрятал перчатку себе запазуху и обернулся к своим сопровождающим.
- Бросьте в озеро, - приказал он, кивая на неподвижно лежащего юношу. - Здесь его точно никто не найдёт. Даже если бы было, кому искать.

На лице одного из широкоплечих жрецов проскользнуло странное для такого человека выражение.
- Жалко его, - неловко сказал он и добавил, словно оправдывая свою минутную слабость: - Красивый.

Убийца смерил его тяжёлым взглядом и растянул губы в ухмылке.
- Извини, Хамид, но тебе придётся поискать кого-нибудь другого- как видишь, этот уже мёртв, - издевательским тоном произнёс он, и, носком сапога повернув к себе лицо Мозенрата, добавил: - Впрочем, пока он ещё тёпленький.

Второй жрец зашёлся хохотом, так по-настоящему, словно это была самая удачная шутка, что он слышал в своей жизни. И неожиданно, первый к нему присоединился.

Аладдин в бессильном гневе сжал в кулак правую ладонь. От того, чтобы кинуться и разобраться по-мужски с этими подобиями людей его останавливало лишь ясное понимание проигрышности своей ситуации - даже будь при нём хоть какое-нибудь оружие, этот маг без труда и сожаления отправил бы его вслед за Мозенратом.

- Я сказал - в озеро! - требовательным тоном повторил маг. - Ариф!..

Другой жрец, посторонив Хамида, поспешил выполнить приказ: он наклонился, легко поднял на руки худощавое тело волшебника, отнёс его на самую высокую часть берега, где, по всей видимости, под ним сразу было глубоко, и скинул в воду.

Негромкий всплеск, что прозвучал в ночной тишине, оглушительно отозвался у Аладдина в голове.

Он видел, как трое злоумышленников встали в круг, а затем убийца достал из-за пазухи маленький стеклянный пузырёк.
- Негоже оставлять Чёрные Пески без хозяина, как считаете? - с предвкушением сказал он, с силой кинул пузырёк под ноги - и все они исчезли в яркой вспышке...


Мозенрат и правда не успел понять, что произошло. Просто внезапно выключили свет, так ему показалось. Правда, перед этим на мгновение его ослепила вспышка сильной боли в шее и голове, а затем, когда схлынула двухсекундная темнота, навстречу ему со всех сторон уже неслись звёзды...
Или это он летел навстречу им?

Мозенрат зажмурил глаза, чтобы не ослепнуть от яркого света, что приближался к нему, а когда открыл их, то увидел, что он стоит у каких-то высоких золотых врат. За ними виднелась дорожка, переходящая в изящный выгнутый мост, ведущий к величественным, но в то же время воздушным скалам, утопающим в лесах и зелени, с многочисленными красивыми водопадами. А в центре расположилось самое прекрасное ущелье, что он мог когда-нибудь увидеть: окружённый и заросший садами небольшой город из светлых домов, мостиков и беседок причудливой формы.

- Не понял... - в замешательстве протянул некромант, оглядываясь и потирая шею сзади. Он заметил, что больше не чувствует боли.

Волшебник совсем растерялся и уже собрался окликнуть хоть кого-нибудь, когда неожиданно рядом прозвучал приятный женский голос.

- Всё намного проще, чем кажется. Ты умер, и поэтому ты здесь.

Некромант обернулся: позади него стояла светловолосая девушка в белом длинном платье.

- Моё имя Ариадна*, я буду твоим проводником и товарищем в этом мире, пока ты не освоишься, - представилась она и добавила: - Не удивляйся - какой бы веры ни были люди, они все попадают в одно место. В два, если точнее. И сейчас ты в одном из них.

Мозенрат тряхнул головой - уж что-что, а удивило его вовсе не это.
- Этого просто не может быть! - горячо заявил он, всё ещё отказываясь верить в то, что происходящее сейчас с ним - это не галлюцинация или что-то в этом роде. - Я не мог умереть сейчас!

Он сильно ущипнул себя за левое предплечье, когда вдруг заметил ещё кое-что. Мозенрат поднял правую руку на уровень лица и уставился на неё с неподдельным ужасом - его рука была жива и здорова, какой была ещё полтора года назад до обретения силы перчатки.

- Нет... - с отчаяньем простонал он. При других обстоятельствах он, разумеется, был бы рад видеть руку живой, но только не сейчас, когда он сам оказался мёртв.

- Да, - Ариадна приблизилась к нему почти вплотную, глядя на него спокойными синими глазами. - Ошибки быть не может. Если ты оказался на Небесах, значит, твоё время вышло.

Мозенрат вздрогнул, опустил руку и перевёл взгляд на своего "проводника".
- На Небеса? - с удивлением переспросил он и тут же уцепился за это. - Но это точно ошибка! Не думаю, что я заслужил Небеса.

- "Ни один из вас не войдёт в Рай из-за благих деяний, кроме как по милости и щедрости Всевышнего", - процитировала девушка и взяла его под локоть.

Мозенрат не собирался сдаваться.
- А как же "Вот вам Рай, который вы унаследовали за то, что совершили"?.. - отозвался он. - Я здесь по ошибке, я не хочу здесь быть! Отправь меня обратно на грешную землю!

- Не переживай, о тебе ведь некому печалиться, - сказала Ариадна, пытаясь утешить, но вышло как-то не очень.

- Спасибо, что напомнила, - фыркнул Мозенрат. - Благодарю покорно.

В памяти вдруг пронеслось последнее, что он видел в оазисе, и всё встало на свои места.

- Это всё Джаббар! - процедил волшебник, нахмурившись, и даже не заметил, что Ариадна уже провела его через приоткрытые врата и потянула за собой по дорожке, ведущей к мосту. - Он подло меня убил! Так не должно было произойти!..

Погружённый в невесёлые мысли, Мозенрат опомнился только в тот момент, когда они зашли в круглую светлую беседку сбоку от перехода дорожки в мост. Девушка отпустила его руку, села за небольшой алтарь из белого мрамора и принялась листать какую-то книгу.
Мозенрат вздохнул, наблюдая за красиво падающими золотыми листьями. Он слышал птичьи трели, негромкое мелодичное пение, шелест листвы, журчание ручья поблизости и мягкий шум водопадов в отдалении.

- У вас всегда так спокойно? Происходит хоть что-нибудь? - спросил он у Ариадны, когда его внимание привлекла одна деталь в книге - Мозенрат увидел себя. Вернее, своё точное изображение.
- Что это за книга? - воскликнул некромант.

Продолжая листать её и бегать взглядом по страницам, девушка отозвалась:
- Это твоя Книга Жизни. Ты уверен, что твоё появление здесь - ошибка, но это не так, и сейчас я в этом убедилась. Я вижу здесь всё, - она снова перевернула страницу. - Сложись всё по-другому, не думаю, что ты стал бы таким, коим ты считаешь себя сейчас.
Она подняла взгляд на волшебника.
- Ты не плохой. И за всё, что с тобой произошло не по твоей воле, ты заслужил прощение.

Ариадна встала из-за алтаря, подошла к Мозенрату и взяла его ладонь в свои руки.
- Как видишь, никакой ошибки нет. Идём.

Мозенрат тряхнул головой, чувствуя, что его затапливает отчаянье.
- Но ошибка в том, что я не должен был умереть именно сейчас! - возразил он. - Просто моё прикрытие не сработало и Джаббар на самом деле оказался подлым убийцей. У меня на земле полно незаконченных дел, а вы не можете забрать человека, у которого остались незаконченные дела!

Ариадна улыбнулась, смотря на него мягким взглядом синих глаз.
- А я не жалею, что когда-то умерла. Поверь, здесь намного лучше, чем там, внизу. Здесь тебя никто не тронет. Тут нет предательства, лжи, страданий и боли.

- Неправда, мне сейчас больно, - пробурчал Мозенрат, намереваясь отвергать все аргументы, что приводила ему его ангел. - От того, что мне только двадцать один, из которых я пожил в своё удовольствие лишь полтора, а теперь меня ещё и убили. Мне не нужно ничего, просто верни меня обратно в этот злосчастный оазис, а лучше сразу домой!

Он мельком подумал, что Ариадна, похоже, была самым невозмутимым ангелом из всех здесь присутствующих. И хотя остальных он пока не видел, он твёрдо уверовал в это, потому что его упрямство ни капли на неё не действовало. Она лишь снова терпеливо посмотрела на него и сказала:
- Нет, это невозможно. Я сейчас покажу тебе, почему.

Девушка крепче сжала его руку в своей левой ладони, легко взмахнула правой, и Мозенрат с удивлением осознал, что они больше не в той беседке у моста. Теперь они стояли посреди сада с низенькими деревьями, до веток которых можно было дотянуться рукой. И на каждой из ветвей висели разной формы странные механизмы.

- Это часы. Все они отмеряют чьё-то время, - сказала Ариадна.
Она подошла к одному из деревьев и сняла с ветки небольшие, круглые, размером в треть ладони часики на цепочке. Она вернулась и вложила их в руки Мозенрату.

- Видишь? Стрелки твоих часов остановились.

Мозенрат хотел привычно возразить, мол, откуда он может быть уверен, что это именно его часы, но развернул их обратной стороной и увидел выгравированное имя.
Также он заметил маленькое выпуклое колёсико на ребре часов, и его пронзила идея.

- Это какой-то механизм, который остановился, так? - спросил он, и когда ангел кивнула, спросил: - Так что, если просто завести его снова?

Синие, как море, глаза девушки распахнулись от удивления и, кажется, даже страха.
- О, нет-нет, так нельзя делать! Последствия будут... печальны.

- Но человек всё же вернётся на землю, если завести его часы? - настаивал Мозенрат, и от осознания того, что это всё же возможно, его охватило сильное волнение. Он сможет вернуться! Он сможет отомстить своему убийце! Он осуществит свои планы, и всё у него наконец-то станет, как он и мечтал!

Ариадна на пару секунд прикусила губу.
- К сожалению, я не могу лгать тебе. Ты прав, часы действительно снова будут отсчитывать время. Но я всё же думаю, ты не хочешь сделать это.

Девушка снова схватила некроманта за руку, и мгновение спустя они уже стояли где-то среди облаков, а далеко внизу, под ними, был виден мир живых людей - Семь Пустынь, погружённые в светлую ночь. Взгляд Мозенрата выхватил Гетцистан- яркий, как леденцы, и сияющий огнями казино. Восточнее от него - чистенькую благонравную Аграбу. А на западной стороне угадывались его Чёрные Пески.
Или уже не его?..

- Посмотри ещё раз, - сказала Ариадна, устремляя свой взгляд вниз. - Непостоянный и опасный мир, которым правят алчность, жажда власти и жестокость...

- Может быть и так, но хорошее там тоже есть, - неожиданно даже для себя сказал Мозенрат. - Я люблю рассветные и закатные часы. А ещё в мире есть приключения, захватывающие дух. И море, величественное и красивое.

Он почти возликовал, когда заметил, что девушка отвлеклась на происходящее внизу. Мозенрат незаметно сделал шаг назад, всё ещё сжимая в руке свои часы.

"Сейчас или никогда..."

- Да, но всё же... - начала Ариадна, оборачиваясь, и вскрикнула: - Нет, остановись! Я ведь не сказала тебе главного!

Девушка кинулась к некроманту, пытаясь выхватить у него из рук часы, но Мозенрат успел три раза сильно крутануть пальцами заводное колёсико.

- Если заведёшь их, не сможешь вернуться обратно!.. - в отчаянии крикнула Ариадна.

Глаза некроманта удивлённо распахнулись, когда циферблат часов, сжатых в его ладони, засветился изнутри. А затем Мозенрат провалился в какой-то длинный тоннель из тёмных облаков, падая вниз и видя, как стремительно удаляется свет.

"Что она имела в виду?.." - это было последнее, что он успел подумать.


Аладдин неподвижно сидел на холмистом возвышении, откуда скинули в озеро Мозенрата. Его взгляд был устремлён на неподвижную тёмную воду, в голове роились обрывки разнообразных невесёлых мыслей, и ночь уже не казалась ему такой прекрасной, какой была ещё полчаса назад.
Нет, конечно, звёзды продолжали всё так же сиять, полумесяц - висеть на небосводе, а сверчки - тихонько выводить свои ночные мелодичные трели в зарослях оазиса... И от этого было не по себе ещё больше: создавалась обманчивая видимость того, что здесь ничего и не произошло. Вот только Аладдину, в отличие от окружающего мира, было дело до людей, и память он имел очень детальную.

Может быть, кто-нибудь другой на его месте обрадовался бы - как же, одним противником стало меньше. Но только не Аладдин. Он никогда не радовался и не будет радоваться чужой смерти.

Даже зная, что произошедшее невозможно было предугадать, он был подавлен из-за самого факта того, что не смог как-то этому помешать. Конечно, даже если бы на его глазах убили какого-нибудь незнакомца, зрелище всё равно бы вышло очень неприятное, но Мозенрат... Он не был "каким-то там незнакомцем". И факт того, что убили именно некроманта, угнетал его ещё сильнее.

Аладдин безусловно уважал его, как достойного, умного и сильного противника, в глубине души жалея, что у них всё так вышло. Ведь пойди Аладдин на контакт в их первую встречу и прояви дружелюбие, хотя бы такое, какое проявил тогда Мозенрат, возможно, не случилось бы всего остального, что после цеплялось одно за другое...

Также герой признавал, что, несмотря на его отрицательную позицию, Мозенрат был благороден. Если бы некромант на самом деле хотел убить его, он мог бы сделать это уже множество раз - просто перенесясь с помощью магии перчатки к Аладдину в тот момент, когда он не был под защитой джинна. Но Мозенрат этого не делал, предпочитая играть честно, насколько это возможно. Да он и не пытался убить его в принципе, не считая случая с ветряным шакалом.
Точно так же, как и сам Мозенрат всегда оставался на свободе после каждого из поражений, хотя Аладдин уже несколько раз вполне мог бы заточить его в темницу, но всегда отпускал и не давал никому сделать этого - ни Жасмин, ни Джинну.
Этот обмен благородством словно принял вид какого-то негласного ритуала, непонятного даже им самим.

Аладдин решил, что нужно нырнуть на дно озера и достать тело Мозенрата. Раз уж у него не вышло его спасти, то он обязан хотя бы достойно его похоронить.

Герой поднялся с травы и уже собирался отстегнуть свой плащ, когда вдруг внизу раздался всплеск. А следом ещё, и ещё...

Резко обернувшись на неожиданный звук, Аладдин в удивлении замер: кашляя и отплёвываясь от воды, из озера на берег вышел Мозенрат. Волшебник упал на колени, продолжая кашлять и судорожно пытаясь вдохнуть, а затем рухнул грудью вперёд, вытягиваясь на песке, и вдруг замер.

Аладдин кинулся к нему, опустился на одно колено и осторожно ощупал его шею сзади. Мозенрат никак не отреагировал на это, продолжая неподвижно лежать, устремив взгляд в никуда из-под приопущенных длинных ресниц, на которых блестели капли воды.

- Не может быть... - пробормотал герой. Шея некроманта была цела и невредима!..
Так вдруг она и не была сломана? Что если Мозенрат не умер, а просто находился без сознания, и его скинули в озеро живым?

"Маловероятно," - мысленно сказал себе Аладдин. - "Я уверен, что слышал хруст костей. Да и ни один человек не в состоянии пробыть под водой пятнадцать минут. Мозенрат, конечно, в чём-то походит на кота, но вряд ли у него может быть девять жизней..."

Мозенрат тем временем пришёл в себя, сморгнул воду с ресниц, приподнялся на руках, а затем сел, слегка покачнувшись. Он огляделся, потрогал свою шею правой костяной рукой, и неожиданно его лицо озарила самодовольная улыбка. Правда, она тут же исчезла, когда волшебник перевёл взгляд на правую руку и заметил отсутствие перчатки.

- Так и знал!.. - процедил он, и его голос прозвучал более хрипло, словно после долгого молчания. - Вот подлый ш...
Мозенрат не договорил, наконец заметив рядом с собой Аладдина. Да не просто Аладдина, а смотрящего на него со смесью удивления, растерянности и, кажется, даже сочувствия.

- Я думал, что ты был мёртв, - сказал герой, садясь рядом с ним на песок и краем глаза замечая, что Мозенрат словно что-то сжимает в левой ладони. - Я бы тут же кинулся доставать тебя из воды, если бы знал, что ошибаюсь.

Мозенрат чувствовал себя устало, чтобы удивиться присутствию Аладдина в этом оазисе. Вряд ли он заодно с Джаббаром, а остальное не так важно.
- Ты правильно думал, - спокойно отозвался волшебник. Он снова на несколько мгновений зашёлся в приступе кашля, слегка отвернувшись и утыкаясь лицом в сгиб правого локтя, а затем вернулся в своё изначальное положение и добавил, не меняя тона: - Я действительно умер и попал на Небеса. Но такой расклад не по мне, и я сбежал обратно.

Аладдин в замешательстве почесал затылок. Уж сколько они с Мозенратом знакомы, а всё равно он постоянно узнаёт о нём что-то, что непременно его удивляет.
- В общем-то, это вполне в твоём стиле и характере, - согласился герой и с удивлением спросил: - Но как тебе это удалось?

Мозенрат разжал левую ладонь и явил взгляду Аладдина то, что всё это время прятал там - небольшой круглый механизм на цепочке, с тремя стрелками разной длины на циферблате. Одна из них перемещалась каждую секунду, а другие две казались неподвижными.

- Это часы моей жизни. У меня получилось снова завести их механизм, - сказал волшебник, глядя на них с оттенком благоговения. А затем надел на шею цепочку и зло прищурился. - Джаббар - подлая крыса!.. Но ничего, я придумаю, как ему отомстить.

Мозенрат собрался встать на ноги, но Аладдин осадил его, положив свою руку ему на плечо.

- Джаббар - это тот маг, что убил тебя? Вы были союзниками? Что ты опять замышлял, Моз? - требовательно спросил герой.

Волшебник поморщился и дёрнул плечом, скидывая с себя его руку, всем своим видом показывая, что он думает по поводу такого нарушения границ его личного пространства.
- Против тебя и твоей Аграбы ничего, можешь быть спокоен. У меня были личные цели, касающиеся только меня одного, и я просто втёрся к нему в доверие, чтобы кое-что разузнать. Но я и не подозревал, что у него окажутся виды на мою магию. Он ведь и так могущественен, демон его дери!

Мозенрат всё же поднялся, но тут же слегка покачнулся, когда у него на мгновение потемнело в глазах.
Аладдин заметил, что тот дрожит от холода, и снова испытал маленький укол жалости - сегодняшняя ночь была не особенно холодной, но мокрая одежда совершенно не способствовала теплу.

Герой встал следом и окликнул некроманта:
- У того мага были виды не только на твою перчатку. Я слышал, как он говорил про Чёрные Пески.

Мозенрат замер, а затем обернулся через плечо.

- Он сейчас в твоём городе, и если ты там появишься, он не раздумывая убьёт тебя снова, - продолжал Аладдин. - Если ты вообще доберёшься до Чёрных Песков в таком состоянии.

- Со мной всё в порядке! - бросил Мозенрат.
Он ненавидел чувствовать себя слабым. Но герой Аграбы был прав - если Джаббар и правда сейчас в его Цитадели, то ему туда никак нельзя. Вот проклятье!..

Аладдин отстегнул свой плащ и протянул некроманту.
- Для человека, воскресшего из мёртвых, ты действительно хорошо выглядишь, - хмыкнул он. Ал был с собой честен: он уже давно заметил эту поразительную особенность некроманта - всегда и при любых обстоятельствах выглядеть великолепно. Уж не продал ли он кому душу за это?
-..Но не стоит усугублять своё положение ещё и воспалением лёгких, - добавил герой.

Мозенрат стиснул зубы и недовольно выдохнул, но всё же взял предложенный плащ. Иногда приходится наступать на горло собственной гордости, и сейчас, похоже, был как раз один из таких моментов.
Он потянулся к полоскам ткани на своей шее, но резко отдёрнул руку, когда заметил, что Аладдин смотрит на него.

- Ты не мог бы... - начал некромант, но герой понял его с полуслова.

- Да, конечно. Извини, - Аладдин пожал плечами и отвернулся. Он хотел добавить какую-нибудь добродушную подколку по поводу излишней стеснительности, но вовремя передумал.
Видимо, Мозенрату и правда есть что скрывать, иначе он бы не носил столь закрытую одежду.

- Не хочу лишних вопросов, - отозвался Мозенрат, словно прочитав его мысли.

Некромант быстро снял с себя мокрую холодную одежду и закутался в светлый плащ Аладдина. Телу стало значительно лучше, но на душе было всё так же нехорошо.
"И что дальше?.." - отстранённо подумал Мозенрат. - "Что я теперь сделаю Джаббару без перчатки? И, выходит, теперь у меня не только магии, а ещё и дома нет?.."

От невесёлых мыслей его отвлекло какое-то движение рядом. Некромант перевёл взгляд на Аладдина и с удивлением увидел, что тот наклонился, поднял его одежду и положил на подлетевший к нему волшебный ковёр.

На молчаливый вопрос какого чёрта он делает, Аладдин спокойно отозвался:
- Поедешь со мной ко мне домой. Выбор у тебя всё равно не велик, - в его голосе слышались интонации, не терпящие возражений, и в то же время, он словно и не настаивал.

"Да, меня просто поставили перед фактом..."
- Я не нуждаюсь в твоей жалости, ясно? - Мозенрат старался сохранить последние крупицы гордости.

Аладдин поднял на него взгляд.
- Хорошо, если тебе станет от этого легче, я делаю это потому, что подозреваю тебя в сотрудничестве с новым объявившимся врагом, который может угрожать Аграбе и городам-союзникам. Я не могу тебя так просто отпустить, даже учитывая то, что ты теперь без магии перчатки. Ты можешь быть мне полезен.

"Ну и жаль мне тебя, конечно, тоже, вот только тебе совсем не обязательно об этом знать..." - мысленно добавил он.

Нет, конечно легче Мозенрату от этого не стало. Он даже не знал, какое из зол худшее: быть в качестве подозреваемого в том, чего не совершал, или же в качестве жертвы неблагоприятных обстоятельств, которую просто пожалели...

Аладдин похлопал ладонью по Коврику, приглашая некроманта садиться на его средство передвижения, и волшебный ковёр слегка опустился и по своей любимой привычке сделал "лестницу" для удобства.

Мозенрат вздохнул и негромко иронично протянул:
- Да уж... Эту ночь по праву можно назвать "Ночью, когда умер не только я, но и мои непоколебимые принципы"...



Едва Аладдин переступил порог своего жилища, он сразу разжёг камин, затем забрал у Мозенрата свой плащ, дав ему взамен тёплое верблюжье одеяло, и, кинув со смешком "Чувствуй себя как дома", ушёл на кухню делать чай.

"Ну да, как дома, как же..." - отстранённо хмыкнул Мозенрат в мыслях, припомнив себе, что он тут в качестве подозреваемого.

Он опустился на мягкую софу с кучей маленьких подушек, оглядел комнату и пришёл к выводу, что это не тот дом, из которого он год назад похитил Джинна и перенёс Аладдина и его живность к себе в Чёрные Пески для увлекательного квеста под названием "Хочешь спасти синего друга, надень ошейник на Тердака".
Что ж, похоже, джинн всё же додумался отстроить ему нормальное жилище. И, стоит признаться, очень уютное...

Мозенрат переместился в положение полулёжа на правом боку, сильнее кутаясь в одеяло и чувствуя, что он потихоньку начинает согреваться. Сухие поленья в камине негромко потрескивали, создавая ощущение умиротворения и уюта, а огонь завораживал...
Некромант смотрел на него из-под прикрытых век, и скоро ему стало казаться, что языки пламени движутся в каком-то волшебном гипнотическом танце...

Несколько минут спустя Аладдин зашёл в комнату с дымящимся чайником и резной фарфоровой чашечкой и с удивлением обнаружил, что некромант уже отбыл в царство Морфея.



Сквозь сон Мозенрат слышал птичье щебетание и отдалённые, едва звучавшие где-то голоса. Даже пребывая в этом состоянии, волшебник немного удивился - в Чёрных Песках птиц нет. Да и людей тоже, если на то пошло. Его мамлюки безмолвны. Выходит, всё это - лишь продолжение сна.

Он открыл глаза, и взгляд сразу упёрся в потолок. Сознание тут же высказало подозрение в том, что это потолок его спальни в замке-цитадели - его был светло-голубым и высоким, а этот белым и явно ниже. Да и вообще-то, через синий балдахин его кровати потолок не видно...

Мозенрат резко сел, одеяло сползло с груди, и некромант в замешательстве заметил ещё одну деталь: мало того, что он в чужом доме, так он ещё и раздет.

- Доброе утро!

Волшебник обернулся на знакомый голос и живо отодвинулся к стене от неожиданности.

Аладдин выставил вперёд ладони, словно успокаивая норовистое животное.
- Эй, тише!.. Тише, - мягко сказал он.

Мозенрат смотрел на него пару секунд, а затем удивлённо вопросил:
- Ты что здесь делаешь?

В ответ на это герой весело хохотнул в кулак.
- Вопрос, конечно, интересный. Учитывая то, что я у себя дома.

- Хорошо. Тогда что, в таком случае, у тебя дома делаю я? - с подозрением протянул Мозенрат. - В одном нижнем белье, чёрт возьми...

Светло-карие глаза Аладдина распахнулись в удивлении.
- Ты правда не помнишь, что произошло? - спросил он сочувственно, не зная, к лучшему ли это.

Герой скользнул взглядом по шее Мозенрата, вспоминая, насколько легко тот Курильщик свернул её одним сильным и безжалостным движением. Сейчас она не была привычно скрыта полосками ткани, и Аладдин с удивлением отметил большой поперечный шрам посередине горла, который явно появился здесь не минувшей ночью, а намного ранее. Затем взгляд опустился ещё ниже, где под выступающей правой ключицей виднелась небольшая татуировка в виде двух змей, соприкасающихся носами. Аладдину это изображение показалось очень знакомым, вот только он пока не мог вспомнить, где же он его видел раньше.

От слов героя Мозенрату на самом деле стало не по себе. Спохватившись, что тот в упор его разглядывает, некромант поспешно натянул одеяло до самого подбородка и мысленно выругался на себя за то, что потерял бдительность.

- А что произошло?.. - наконец, нервно выдохнул Мозенрат.
Но тут его взгляд обвёл комнату и остановился на всех его многочисленных деталях одежды, заботливо развешанных для просушки. Из внутреннего кармана плаща свисала позолоченная цепочка, и именно её вид обрушил на Мозенрата воспоминания событий минувшей ночи.

"Так значит, это был не сон!.."

Аладдин молча наблюдал за сменяющейся палитрой эмоций на лице некроманта - от замешательства и мимолётного ужаса до отчаяния, тут же перешедшего в праведный гнев.

- Этот... это иблисово отродье!.. - начал Мозенрат, но его злость вдруг угасла так же быстро, как и вспыхнула. - Впрочем... Я и сам виноват в том, что позволил себя так позорно обмануть, - сказал он отстранённо.

- Послушай, - начал Аладдин. - Сегодня ночью я некоторое время не мог заснуть и думал...

- О, правда? - не смог удержаться Мозенрат. - И как тебе это ощущение? Немного непривычно?

Герой не обратил на его язвительную реплику никакого внимания.
-..Сопоставил некоторые факты и пришёл к выводу, что этот Джаббар и есть тот самый маг, о котором нас предостерегали заезжие торговцы из Гияса. Теперь ответь мне на вопрос: по какой причине вы были с ним заодно?

Мозенрат вскинул голову, бросил на Аладдина недовольный взгляд и раздражённо проговорил:
- Я же сказал, что не был с ним заодно! Ночью я говорил тебе правду - я не планировал никакого нападения, я лишь хотел узнать у него... - некромант замолчал на несколько секунд, а потом со вздохом продолжил: - Про этого мага ходят слухи, будто он открыл секрет неуязвимости - заключил свою жизнь в какой-то сосуд или предмет и надёжно спрятал его, потому как, пока этот предмет в безопасности, ни один смертный не сможет его убить. И я притворился, что хочу стать его учеником, но на самом деле я всего лишь хотел подтвердить или опровергнуть эти догадки. А в случае, если это оказалось бы правдой, я хотел узнать этот секрет.
Некромант посмотрел Аладдину в глаза и недовольно добавил:
- Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? Хочешь, чтобы я поклялся?

Всё говорило о том, что Мозенрат ему не лжёт: его голос, взгляд и даже его вид. И от этого Аладдин почувствовал себя неловко.
- Что ты, не стоит... - герой покачал головой. - Я верю тебе.

На несколько минут в комнате повисло молчание - каждый пребывал в своих невесёлых мыслях.
А затем Аладдин первым нарушил эту тишину.
- Выходит, у нас с тобой теперь общий враг, - проговорил он, снова встречаясь с Мозенратом взглядом. - Ты хочешь отомстить ему, а я - обезопасить жителей Аграбы и других городов-союзников. Я считаю, нам стоит объединиться в борьбе против него.

Некромант удивлённо приподнял брови, и Аладдин серьёзно спросил:

- Что скажешь, Мозенрат?..

________________________

*Ариадна - святая покровительница-мученица, была рабыней Тертина, правителя города Примнисы. Она отказалась приносить жертвы в языческих храмах и за это была заключена в темницу.

Имя мага - Джаббар- означает "жестокий, могущественный, сильный".

Отредактировано Стейси (2018-11-23 10:06:38)

0

3

Глава 2.
---------

Их взгляды встретились на несколько долгих секунд, и Аладдин отогнал вдруг некстати посетившую его мысль о том, какие всё-таки у некроманта глаза... хм... необычные.
Мозенрат всё ещё не ответил, только молча смотрел на него, и Аладдин задался вопросом, о чём тот изволит думать.

- Ох, конечно же... - начал некромант тоном, слишком спокойным и покорным, чтобы походить на правду.

Герой Аграбы приподнял брови в ожидании.
- Конечно же?..

Глаза Мозенрата сверкнули неожиданной яростью.
- ..НЕТ! - с чувством закончил он, и Аладдин заметил в его взгляде что-то ещё, словно... какую-то давнюю затаённую обиду. - Когда я предлагал тебе присоединиться ко мне, ты отказался. Так почему я должен соглашаться сейчас, когда ты внезапно этого захотел?

- Потому что у тебя нет другого выбора, - спокойно отозвался Аладдин, пожав плечами.

Мозенрат сжал зубы от злости и резко поднялся на ноги, всё так же кутаясь в одеяло. Он понимал это и сам, но от этого совершенно не становилось легче.

Аладдин неожиданно встал следом за ним. Он положил ему руку на плечо и несильно сжал его, не давая сделать шаг к одежде.

- Ты никуда отсюда не уйдёшь, - твёрдо сказал герой, и уверенное спокойствие в его взгляде слегка остудило пыл некроманта.

Мозенрат дёрнул плечом, скидывая с себя его руку.
- О, слушаюсь и повинуюсь! - сказал он с усмешкой и притворно приопустил длинные ресницы, словно застенчивая одалиска. - Что ещё прикажет мой господин?

Аладдин подумал, что если бы скрытым в голосе сарказмом можно было убить, то он сейчас уже забился бы в предсмертных судорогах. Ну и характер, шайтан его дери!..
Но он, однако, не растерялся.

- "Господин", конечно, звучит неплохо. Но ты можешь звать меня просто Ал, - с улыбкой "разрешил" некроманту герой, отчего Мозенрат процедил себе под нос что-то тихое и неразборчивое, но очень похожее на "А не пойти бы тебе, АЛ...".
- Как я уже говорил, - спокойно продолжил Аладдин. - Я уверен, что ты успел узнать нашего общего врага и можешь кое-что рассказать о нём - что-нибудь, что может оказаться полезным. Вот почему ты остаёшься. Я хочу, чтобы мы действовали сообща. Да и... помочь тебе я тоже хочу.

- Отлично, продолжай в том же духе, - насмешливо протянул Мозенрат. - И тогда я всерьёз решу, что ты хочешь со мной подружиться.

"Мне не нужна твоя помощь!" - Гордость так и подбивала его крикнуть это герою в лицо. Но Здравый Смысл снова, как и ночью, резонно заметил, что ему не остаётся ничего другого, кроме как согласиться. Не для того он вернулся с того света, чтобы снова преждевременно погибнуть от рук Джаббара или его помощников. К тому же, Память услужливо напомнила ему о том, что этой ночью он лишился не только его волшебного артефакта, но и Чёрных Песков с прилагающейся к ним Цитаделью. То есть, всего, что у него было.
Так что, у него не оставалось выбора насчёт того, с чем согласиться сегодня.

- Думаю, ты будешь сильно разочарован, когда я скажу, что от меня тебе не будет той пользы, на которую ты рассчитываешь, - спокойно проговорил Мозенрат, кутаясь в одеяло сильнее и бросая мимолётный взгляд на свою одежду, дорогу к которой ему преграждал хозяин сего дома. - Я знаю о Джаббаре почти столько же, сколько и ты. Несмотря на то, что наше знакомство продлилось около месяца, он не спешил рассказывать о себе что-либо важное. И мой главный вопрос, касаемо его секрета и уязвимого места, так и остался без ответа.

Аладдин заметил его красноречивые взгляды и, пробормотав что-то вроде "О, да, конечно...", отступил в сторону.
Он подошёл к большому комоду и достал оттуда обычную кожаную перчатку, длиной до середины предплечья - достаточной, чтобы спрятать под ней правую руку некроманта.
- Возьми взамен своей волшебной, - предложил герой, протягивая её ученику Дестана. - Знаешь, я рад, что у тебя больше её нет. От этого артефакта одни неприятности.

Мозенрат ловко выхватил предложенную перчатку из его ладони.
- Должно быть, ты хотел сказать, что от меня, - усмехнулся он. - Ведь перчатка всегда была на мне, когда с тобой случались эти самые неприятности.

Некромант почувствовал себя гораздо лучше и увереннее, когда снова оказался одет. Он накинул на шею цепочку с часами, сунул руку во внутренний карман плаща и достал оттуда обрывок какого-то старого пергамента.

- Проклятье!.. - выругался Мозенрат, когда развернул пергамент. За ночь он успел высохнуть, но старые чернила почти полностью размылись водой, а потому невозможно было более что-либо прочесть.

Аладдин подошёл ближе и с любопытством заглянул ему через плечо.
- Что это? Твоё секретное оружие? - не смог удержаться он.
Но тут же об этом пожалел, когда некромант метнул на него сердитый взгляд и недовольно поджал губы, сминая в руке обрывок пергамента.

- Да, если хочешь знать! - отозвался Мозенрат и добавил уже более нейтрально: - Можешь смеяться. Но это был фрагмент автобиографии Салмана Путешественника, в которой он упоминал о скрытой в подножье одной горы пещере. Если верить Салману, в той пещере обитает всезнающий дух, который может ответить на любой твой вопрос, если сочтёт тебя достойным. И я собираюсь спросить у него совета, если всё это не выдумки.

Герой глянул на смятый "фрагмент автобиографии", который Мозенрат продолжал сжимать в левой ладони.
И некромант, словно прочитав его мысли, ответил:
- В общем-то, он мне не сильно и нужен. Все ориентиры уже здесь, - он коснулся виска указательным пальцем. - Вот только...
"..теперь без магии мне туда наверняка не добраться," - мрачно договорил он про себя.

Аладдин, кажется, тоже скрывал в себе способность к телепатии, потому что вдруг утвердительно кивнул.
- Вот поэтому я и говорю, что нам нужно сотрудничать. Ну что, договорились? - он протянул Мозенрату левую ладонь.

И Мозенрат, помедлив лишь мгновение, слегка пожал его руку.
- Договорились, - отозвался он без восторга, но и без неприязни в голосе. Словно просто смирился с обстоятельствами.

Аладдин знал, что стоит быть осторожным, пытаясь удержать пламя - оно или погаснет или всё же вырвется на свободу и превратится в пожар. Но нельзя забывать и о том, что при правильном подходе оно приносит в жизнь свет и тепло.
И эта аналогия, внезапно посетившая его мысли, заставила его улыбнуться.

Пряности и масла, дорогие ткани и украшения из благородных металлов, диковинные сувениры и самые разнообразные фрукты - это всё было лишь толикой из того, что можно было найти на многолюдном базаре, пышушем сказочной атмосферой Востока.

Мозенрат знал, что всё это было, несомненно, экзотикой для мореплавателей и путешественников, прибывших сюда из дальних краёв. Но для здешних жителей, как бы ни было неприятно это признавать, экзотикой являлся он сам. Об этом говорил каждый взгляд, беззастенчиво воззрившийся на его серые глаза и матово-светлую кожу, и это при том, что на виду оставалась лишь малая её часть - лицо и кисть левой руки.

"Имей ты впридачу и светлые волосы, на невольничьем рынке за тебя бы запросили целое состояние," - любил повторять его наставник.
У Мозенрата была не светлая шевелюра, и на невольничьем рынке он никогда не был, но он догадывался, что, несмотря на эти недостающие детали, в своё время за него не продешевили.
И столь повышенное внимание, которое он получил на оживлённом базаре Аграбы в это утро, поднимало в нём полузабытые воспоминания и раздражение от этой, если можно было её так назвать, прогулки.

И какого демона он вообще принял предложение Аладдина пройтись с ним по его делам? Ему было привычно находиться в одиночестве, так почему бы и не остаться в доме?

"В чужом доме" - добавлял внутренний голос, и он же заявлял, что находиться одному в своих аппартаментах и жилище своего ещё недавнего соперника - это не одно и то же.

Несколько раз у Мозенрата появлялось смутное желание сбежать от своего вынужденного напарника. Просто затеряться в разношёрстной толпе, и пусть герой катится к чертям со своей благотворительностью. А потом...
Действительно, а что потом, в его-то положении?..

И желание пропадало так же быстро, как и появлялось, заменяясь ощущением некоторой беспомощности, которое Мозенрат ненавидел всей душой.

Аладдин незаметно наблюдал за эмоциями, что сменялись на лице Мозенрата, и понял, что идея похода на базар оказалась не очень удачной. На самом деле, с утра у него никаких дел не было, и он просто решил отвлечь Мозенрата от мрачных мыслей, придумав эти самые "дела", которые на деле оказались обычной прогулкой и покупкой всяких интресных штук.

Несмотря на то, что за свою работу Аладдин никогда денег с людей не брал, Джинн подал султану идею - назначить ему жалование из дворцовой казны. И герой относился к деньгам спокойно - как только богатство стало частью его жизни, оно потеряло для него ту привлекательность, какую имело до этого.

Он заметил, что Мозенрат неожиданно заинтересовался какими-то бутылочками из тёмного стекла в лавке Фарука. При более ближнем рассмотрении он узнал в них ароматические масла для купания, которыми, наряду с цветочными мылами, уже забил шкаф в своей купальне. [2] Но почему бы и не взять ещё?

- Дай угадаю, - сказал Аладдин, становясь у прилавка рядом с Мозенратом. Под полным замешательства взглядом некроманта, герой взял наугад несколько бутылочек, специально не смотря на этикетки, принюхиваясь к каждой и оставляя их в сторону. И на седьмой по счёту он, наконец, нашёл то, что искал.
- Вот это, верно?

Мозенрат взял протянутый ему бутылёк и слегка втянул воздух рядом с пробкой.
- Да, - удивлённо протянул он. - Но как...

Аладдин повернул бутылочку этикеткой к себе - на ней значилось "Сандал".
- Я не знал, что это сандаловое масло, но запах я запомнил. От тебя всегда приятно пахло именно им. Возьми, если хочешь.

Мозенрат посмотрел на героя так, словно увидел у него на голове рога или ещё что странное. Он поставил бутылочку на прилавок, развернулся и, не говоря ни слова, направился куда-то прочь, тут же исчезая в толпе.

Аладдин проводил его взглядом и почесал затылок, ощущая себя неловко. Но всё же достал из кармана пару серебрянных монет.
- Возьму его, - сказал он торговцу, кивая на бутылочку.

Своего подопечного он обнаружил у фонтана. Мозенрат сидел на краю и в задумчивости, слегка прищуривая глаза от солнца, смотрел на сверкающие струи прозрачной воды, бьющие вверх словно с некоторой ленцой.

Аладдин подошёл ближе и встал сбоку от него, сунув одну руку в карман, а во второй продолжая сжимать бутылёк с ароматическим маслом. Он перевёл взгляд на другую сторону фонтана, где трое загорелых полураздетых мальчишек ныряли за медными монетками. Они доставали их со дна, выложенного тёмно-синей мраморной плиткой, и прятали кто куда - в карманы или маленькие тряпичные мешочки.

- Сколько себя помню, люди всегда кидали монеты в этот фонтан. Когда я был маленьким, бывало, приходилось драться со сверстниками за право вылавливать их оттуда, - припомнил Аладдин с улыбкой.

Мозенрат никак не отреагировал на это, и герой добавил:

- Говорят, если загадать желание и бросить сюда монетку, лучше серебрянную, желание сбудется в течение скорого времени после того, как кто-нибудь, кому она действительно нужна, достанет её со дна.

Некромант всё-таки поднял на него взгляд.
- Неужели? - отозвался он с едва заметной усмешкой.

Герой достал из кармана пару серебряных динаров, на несколько секунд задумался, а потом кинул один из них в фонтан. Монета упала в воду с еле слышным коротким всплеском и через мгновение исчезла на дне.
- Да, так говорят. Но, на самом деле, я ещё ни разу этого не делал, - Аладдин протянул Мозенрату второй динар. - Хочешь попробовать?

Волшебник приподнял левую бровь с таким выражением лица, что Аладдин на мгновение почувствовал себя идиотом.
- Я не верю в подобную чушь, - снисходительно отозвался Мозенрат и добавил уже серьёзно, слегка нахмурившись: - Чудес не бывает. Можно сколько угодно молиться несуществующим богам и просить у них что-либо, но никто, кроме тебя самого, тебе не поможет.

Аладдин ощутил некий когнитивный диссонанс. Мозенрат познал тайны магии и, что самое необычное, минувшей ночью смог вернуться из мёртвых практически у него на глазах. А сейчас он сидит с волшебными часами на шее, отмеряющими время его жизни, и всерьёз говорит о том, что чудес не бывает?

- Ты не прав, - возразил Аладдин и указал на волшебный ковёр, скромно выглянувший у него из-за спины. - А он разве не чудо? А мой Джинн? А... - он кивнул на золотые часики у некроманта на груди. - А это, в конце концов? И то, что с тобой произошло? Я имею в виду место, где ты побывал, и тот факт, что ты смог оттуда вернуться.

Мозенрат сжал часы в левой ладони, прижимая их к груди, и на его бледном лице промелькнула тень.
- Подлое и коварное убийство - вот что произошло, - бросил он с неприязнью. - А я всего лишь частично восстановил справедливость. Заметь, я. Не кто-то невидимый и всемогущий вернул меня обратно, сколько бы я ни просил, а я сам завёл эти часы. И я говорил не о твоём джинне или ковре, а о том, что чудеса не происходят сами собой только потому, что ты просишь о них. Кто, по-твоему, может нас слышать, особенно, если мы не говорим вслух?

Аладдину стало не по себе, когда он понял, в чём тут дело. Для него вера была чем-то самим собой разумеющимся, как, например, делать вдох и выдох. И сначала он подумал, что про "несуществующих богов" Мозенрат говорил не всерьёз. Но... как же так? С ним что-то произошло или же он и не верил никогда?

- Кстати говоря, - уверенно продолжал Мозенрат, похоже, не заметив замешательства героя. - Я ведь был в потустороннем мире. И что-то никого я там не увидел, кроме моей блаженной проводницы, твердившей каждую минуту о том, как это ужасно - хотеть жить. А ещё о том, что нельзя заводить часы, и что я не смогу вернуться. Но я всё же здесь, значит, это я сотворил это чудо, в которое ты так хочешь верить.

Некромант опустил взгляд на воду, идущую лёгкой рябью в главной чаше фонтана. Из-за тёмной плитки на дне создавалось ощущение того, что здесь была большая глубина. И что вода тут тёмная... совсем как в озере того самого оазиса, который едва не стал его последним домом.
..Она заливалась в нос, не давая вдохнуть, поселялась болью в лёгких и старалась не выпустить из своего плена, когда по возвращении в мир живых он неожиданно обнаружил себя на дне озера.

Мозенрат резко поднялся со своего места и отошёл от фонтана на несколько шагов, не желая больше смотреть в чашу. Он усмехнулся, прижав к губам тыльную сторону ладони, когда подумал, что будет ловить такие ассоциации каждый раз, когда захочет принять ванну.

"Это было бы весьма забавно... Если бы не было так страшно."

Мозенрат приблизился к Аладдину и кивнул в сторону фонтана.
- Эти дети достают монеты из фонтана, потому что им нечего есть, - сказал он, решив сменить тему, и в его голосе послышалось презрение. - Вы все так уверены в том, что ваш султан хорош, что не видите главного - ему плевать на ваш город, плевать на людей. Не я, а ваш султан - худшее, что могло случиться с Аграбой.

- Я и не говорил, что ты худшее, что могло случиться с Аграбой, - протянул Аладдин, удивлённый его неожиданной тиррадой. Но слова Мозенрата снова заставили его задуматься.

Он вспомнил случай, что произошёл не далее, чем неделю назад.
В тот день по дороге в тронный зал Аладдин столкнулся с, по меньшей мере, четырьмя советниками, которые проносились по коридору, что в народе называется "в мыле".
Султана же он обнаружил хоть и на троне, но занимающимся совсем не тем, чем следовало бы - чистящим механизм заводной золотой игрушки и заливающим туда новое масло.

"- Ты обещал подумать над тем, что я сказал, - начал Аладдин, и, увидев оттенок замешательства на лице султана, разъяснил: - Позавчера я говорил о проблеме бедняков в Аграбе, отсутствии благополучия и рабочих мест для них. Благотворительные обеды, что предложила Жасмин, не искоренят проблему, а лишь сделают её чуть менее заметной. Предлагаю обсудить возможные методы..."

Отец Жасмин, перебивая его, замахал руками так сильно, что едва не разрушил башенку из множества маленьких фигурок животных, кропотливо составленных друг на друга.
"- О чём ты говоришь? - искренне удивился он. - Разве в Аграбе есть бедняки?"

Аладдин едва не закашлялся, подавившись собственной слюной.

"Я тут советовал принцу... эээ... Вазу... прогуляться по базару..." - ещё вспомнились тогда Аладдину недавние слова султана. - "Я бы и сам его сводил... Если бы знал, где базар." [1]

И сейчас герой Аграбы с ужасом понимал, что как бы ему не хотелось этого, но и дальше не признавать очевидного было нельзя.
Мозенрат был прав.

* * *

Некромант понимал, что это всё не по-настоящему. Это просто не могло происходить на самом деле, ведь прошло уже почти два года с тех пор, как его наставник отправился в мир иной.
Но сейчас Мозенрат стоял перед ним, не изменившемся ни на йоту, словно сошедшим со страниц его памяти. И даже сам воздух в этом большом мрачном зале, незнакомом некроманту, казалось, обжигал холодом его лёгкие.

- Какой позор!.. - со злой усмешкой протянул Дестан, медленно обходя вокруг Мозенрата. - Позор на мою голову! Мало того, что тебя, как последнего доверчивого идиота убивает мой старый враг, так ещё и я, сам того не ведая, обеспечил тебе пропуск на небо...

Он остановился напротив своего ученика, и его глаза слегка прищурились.
- Кстати говоря, ты мог бы быть мне благодарен за это... если бы не одно "но", - продолжал тёмный чародей. - Ты до сих пор не научился подчиняться обстоятельствам, а потому решил вернуться на грешную землю. Но знаешь ли ты, мой мальчик, что ты всего лишь дал себе отсрочку? Три оборота заводного механизма часов означают три года, а когда они истекут, часы снова остановятся. Но теперь на Небеса тебе путь заказан.

"Так вот что имела в виду Ариадна!.." - запоздало подумал Мозенрат, и от взгляда Дестана его сердце сжала ледяная рука страха.

- Теперь после смерти ты попадёшь прямиком в Джаханнам, а если точнее, ко мне. Уж я об этом позабочусь.
Дестан сжал пальцами подбородок Мозенрата, приподнимая его голову и заставляя посмотреть себе в глаза. А затем отпустил и погладил его по щеке обманчиво-ласковым жестом, потому как его глаза оставались холоднее льда.
- Тогда-то ты поймёшь, что при жизни я ещё был к тебе добр. И пожалеешь, что не остался там, наверху, со своими ангелочками. Если уже не пожалел...

Ещё никогда Мозенрату так сильно не хотелось плюнуть ему в лицо, но в то же время он боролся с желанием упасть на колени и целовать наставнику руки в перстнях, моля о пощаде.

"Нет!" - подумал молодой некромант со злостью. - "Это же именно то, что он хочет. Я никогда не умолял его, чтобы он ни делал. Не получит он такого удовольствия и сейчас."

Мозенрат отдёрнул голову от руки Дестана и расправил плечи.
- Ты заслужил быть обращённым в зомби, так что можешь идти к демону, - с неприязнью бросил он и добавил тихо, но отчётливо, делая ударение на каждое слово, в котором сквозила неприкрытая злость: - Ненавижу. Тебя.

Взгляд напротив полыхнул ответной яростью. Дестан занёс руку, чтобы ударить своего преемника, но неожиданно опустил её и рассмеялся.
- О, я знаю, - вкрадчиво проговорил он с ухмылкой. - И более того, мне это даже нравится!

Он схватил Мозенрата за левое предплечье, сжал его и с силой дёрнул вниз. Мозенрат свёл брови от боли в руке, но не издал ни звука, когда не смог устоять на ногах и упал на колени.
Бывший правитель Чёрных Песков наклонился к нему и шепнул на ухо:
- Думал, навсегда избавился от меня? Как видишь, нет. А всё потому, что моё всегда остаётся моим. Навечно.

Перед глазами всё стало расплываться, терять очертания, боль в запястье ослабла, и лишь шёпот ещё некоторое время звучал в голове Мозенрата даже тогда, когда он вырвался из этого ночного кошмара.

"Навечно..."

Мозенрат несколько минут боролся с подступающей паникой, слыша своё оглушительное сердцебиение, отдающееся в голове. Затем он сел и глубоко вздохнул.
"Это сон," - мысленно сказал он себе. - "Всего лишь дурной сон..."

Желая убедиться в этом, Мозенрат задрал тёмно-синий рукав, обнажая то место, где запястье переходило в предплечье. Но вместо успокоения у него вырвался отчаянный стон - вопреки здравому смыслу, на светлой коже проступил красный отпечаток, грозивший в скором времени перерасти в большой синяк.

- Навечно, - повторил Мозенрат, и неожиданно с его губ сорвался нервный смешок. - Навечно...

Отчего-то он совершенно не помнил, что произошло в следующую минуту, но его вдруг встряхнули и отвесили не сильную, но звонкую и отлично приводящую в чувство пощёчину.

- Что ты делаешь? - удивлённо воскликнул Мозенрат и прижал ладонь к пострадавшей щеке. Он высвободился из рук Аладдина и смотрел на него огромными от недоумения глазами.

- Успокаиваю тебя, вот что... - отозвался герой, и в его голосе послышалась еле заметная растерянность. На самом деле, он действовал чисто интуитивно и не до конца был уверен, поможет ли это. Но, как оказалось, очень даже. - Ты смеялся так, словно...
"..сошёл с ума...".

Он слышал о том, что сознание может выдержать эмоциональное напряжение лишь до определённого предела, а потом в какой-то момент внезапно становится очень смешно - так психика пытается защитить свою целостность, убегая в безумие.
Но Аладдин не верил, что Мозенрат мог тронуться умом - не того он был характера.

- Так что сейчас произошло? - требовательно спросил герой.

Мозенрат повёл плечом, словно ему стало сильно неуютно. На полминуты в комнате воцарилась тишина, а затем некромант нарушил её, неожиданно и задумчиво произнеся:

- Меня редко посещали мысли о смерти, даже в те времена, когда я... ещё был, так скажем, не свободен. Тогда я просто был уверен, что так будет не всегда, и это здорово помогало не потерять силу духа. А когда всё и правда изменилось, я не думал об этом тем более. Наоборот, каждый провалившийся план и каждая неудача ещё больше разжигали желание идти к исполнению своих идей и замыслов. Я всегда думал, что люблю жизнь. Но оказывается, чтобы на самом деле понять это, стоило один раз умереть.

Он сделал небольшую паузу, сомневаясь, стоит ли говорить, но всё же продолжил.
- Три оборота заводного механизма часов означают три года, а когда они истекут, часы снова остановятся, - повторил он слова наставника. - При условии, что с ними не случится чего раньше. Но теперь, когда я умру снова, меня ждёт особо жаркое место в Джаханнаме. И всё будет хуже, ещё хуже, чем прежде.

Аладдин распахнул глаза в удивлении.
- Откуда тебе известно об этом?
От уверенного и мрачного тона Мозенрата, и конечно, от его слов, становилось сильно не по себе.

- Так сказал мне во сне Дестан, - отозвался Мозенрат, приопуская ресницы, чтобы Аладдин не заметил ненависть, вспыхнувшую в его глазах. Он снова на несколько секунд оттянул рукав, демонстрируя красный отпечаток на худом запястье, как доказательство правдоподобности сна. - Мой наставник. Хозяин моего тела и души. Да, теперь ещё и души...

Некромант опустил взгляд на часы, лежащие на его левой ладони, и сжал их в кулаке. Затем поднёс его к губам, еле касаясь, и закрыл глаза.
Он не произнёс ни слова, но Аладдин подумал, что никогда ещё не видел, чтобы Мозенрат, прежде самоуверенный и расчётливый, выражал своим видом такое отчаянье.
Но... он ведь никогда не сдавался, чтобы не случалось! Неужели, всё действительно хуже, чем он мог бы предположить?

Аладдин толком не знал о его прошлом, лишь однажды Мозенрат случайно обронил одну странную фразу[3] в разговоре о том, как он стал правителем Чёрных Песков. Но герой Аграбы знал, что дыма без огня не бывает, а потому догадывался, что Дестан явно заслужил то, что получил. Только, похоже, наставник Мозенрата не был с этим согласен.

Аладдину было не понаслышке знакомо это ощущение - осознание того, что ты один на всём белом свете, что никому нет до тебя дела и можно надеяться только на себя. Только сравнительно недавно оно исчезло из его жизни, но воспоминания никуда не делись. Теперь у него есть всё, чего он хотел, а главное - Джинн, который хоть часто и бывает несерьёзен, но он верный и почти всемогущий товарищ, который всегда рядом и всегда придёт на помощь.
Мозенрат же был свободен, как ветер в пустыне, и так же одинок. И поддержки ждать было не от кого - разве что только он, Аладдин, может попытаться сделать это. Что-то подсказывало герою, что сейчас некромант не сможет отказаться, как бы ему этого ни хотелось.

- Ничего с тобой не случится, - уверенно сказал Аладдин и положил обе руки Мозенрату на плечи, ловя его взгляд. - Я пока не знаю, что можно сделать, но мы найдём выход из этой ситуации. Стоит подумать... Как и над тем, что ты говорил про три года. Джинн может знать об этом и помочь, всё же, он живёт уже тысячу лет и всякого повидал. Вместе мы справимся, как считаешь?

Мозенрат молча смотрел на него, ничего не говоря от удивления. Один раз Аладдин уже протягивал ему руку, в самом буквальном смысле, когда пытался спасти от падения с башни, но в тот раз Мозенрат предпочёл сорваться с высоты, но не принимать помощь от своего противника.
Сейчас некромант чувствовал себя почти так же, словно он стоял у края бездны, имя которой отчаяние, и Аладдин снова, как ни странно, протягивал ему руку. И Мозенрат чувствовал, что в этот раз он не сможет её оттолкнуть - теперь у него не осталось ничего, кроме гордости, но она ничем ему не поможет, а потому придётся заставить её замолчать.

- Зачем тебе всё это? - спросил Мозенрат, и Аладдину показалось, что кроме недоверия он услышал в его голосе лёгкий, еле заметный оттенок надежды. Нет, он не мог до конца верить в то, что герой Аграбы сможет помочь ему, или то, что он действительно этого хочет (с какой же стати?).
Но недаром в народе говорят, что надежда - это то чувство, которое умирает в человеке последним.

Аладдин ненадолго задумался над тем, как объяснить всё это Мозенрату. Иногда люди делают вещи, которые кажутся им единственно верными. И это значит, что в глубине души они считают, что так поступать правильно.
Он навсегда запомнил слова матери, покинувшей его одиннадцать лет назад - по прошествии времени Ал уже не мог в подробностях вспомнить черты её лица, но одна простая истина навсегда врезалась в память. Она говорила: "Прежде всего, когда что-то делаешь, нужно спрашивать своё сердце."

- Ты мне нравишься, - наконец ответил Аладдин и тут же добавил: - Нравишься как человек, по многим факторам. Также, я признаю, что в нашу первую встречу я был не прав. Возможно, если бы тогда всё было по-другому, то и всего остального у нас бы не произошло. Я не могу вернуться в тот день, чтобы исправить прошлое, но я могу попытаться повлиять на будущее. Знай, мне жаль, что мы тогда стали врагами.

Мозенрат не знал, что ответить ему на это. Он просто молчал, слегка сведя брови и не поднимая взгляда на героя. Аладдин тоже молчал. И в повиснувшей неловкой тишине слышалась лишь тихая трель одинокого сверчка, что прятался в жасминовых кустах где-то за окном.

- Мне тоже.

Голос Мозенрата прозвучал настолько неожиданно, что Аладдин не был к этому готов. Он поднял на него вопросительный взгляд.

- Мне тоже жаль, - повторил некромант. - Но это не значит, что мы с тобой теперь друзья.

Аладдин его понимал, и потому лишь кивнул. Обиды не всегда легко и быстро забываются. Но его "мне тоже жаль" давало маленькую, совсем призрачную, но всё же надежду на лучшее.

Неожиданно к герою пришло осознание: он вспомнил, где видел то же изображение, что и на случайно увиденной утром татуировке некроманта - точно такие же змеи были вырезаны на огромных дубовых воротах в Цитадели.
И он подумал, что, возможно, это была неплохая возможность сменить тему.

- Я видел таких змей на дверях твоего дворца, - обратился к нему Аладдин. - Может быть, это не моё дело, но уж очень интересно - что это означает? Изображение под твоей правой ключицей?

Он заметил, что Мозенрат еле заметно поморщился при упоминании о его отметине. Но, тем не менее, некромант ответил.

- Это магическое клеймо, - нехотя бросил он, подозревая, что уж лучше сказать, пока Аладдин не надумал себе чего-нибудь. - Отличительный знак Дестана. Я получил его ещё когда был ребёнком - так принято у чародеев и их учеников, в первую очередь для того, чтобы все точно знали, кто кому принадлежит. Бывали случаи, когда какой-нибудь тёмный маг похищал себе способного и особо понравившегося ученика другого мага, и тогда наставник мог найти его по этой отметине.
Мозенрат нахмурился и с неприязнью добавил:
- Своего рода маяк, с помощью которого можно и из-под земли достать, как бы тщательно и далеко ты ни пытался скрыться.

Тема для смены разговора, как оказалось, была не очень удачной, и потому Аладдин решил сегодня больше ничего не спрашивать.
Но всё же он не мог не заметить очевидного сходства между ними - несмотря на все испытания, что щедро высыпала на них жизнь, они оба всё равно продолжали любить её.

* * *

..Мелкие камни, выскользнувшие из-под подошвы его высоких узких сапожек, с шелестом покатились вниз по крутому склону, и Мозенрат, возможно, проскользил бы на пятой точке вслед за ними, если бы не резко подхватившая его под локоть рука.

Некромант вернул себе устойчивое положение и одарил Аладдина мимолётным взглядом, высвобождаясь.
- Спасибо, - коротко кивнул он и отвернулся, чтобы герой не смог заметить досаду на его лице. И снова принялся спускаться вниз по полустёртым от времени и еле заметным ступенькам, выбитым на склоне скалы много-много лет назад.

Герой пожал плечами и последовал за ним, не отставая ни на шаг.
- Эти ступеньки так и крошатся под ногами, нужно быть осторожнее, - сказал он, придерживаясь рукой за скалу.
На закате они прилетели к этому скалистому ущелью на Ковре, но а далее требовалось проделать путь до самого низа ущелья пешком.
"Только достойный получит ответ на свой вопрос." - процитировал Мозенрат фразу из старого свитка и усмехнулся. - "Держу пари, спуститься в ущелье по полуотвесному склону с истёршимися от времени ступеньками - это ещё не самое "достойное", что нужно сделать."

И теперь, когда большая часть пути осталась позади, Мозенрат не мог не торопиться - он видел внизу ровную каменную площадку и небольшой горный водопад, лениво бьющий из скалы и образующий под ней маленькое озерцо кристально-чистой воды. А также то, что это всё уже медленно начало освещаться восходящей на небе Луной, серебристые лучи которой проникали даже сюда.

Оставшееся небольшое расстояние некромант преодолел за несколько секунд: камешки снова покатились вниз, когда он проскользил правой ногой вперёд, встав боком и уже не сильно заботясь об удержании равновесия. А затем последовало несколько лёгких прыжков - только слегка взметнулись полы его чёрного плаща, - и он был на месте.

Мозенрат слышал, как камни снова покатились вниз - на этот раз из-под ног Аладдина, тоже решившего ускориться. Некромант остановился в нескольких шагах от водопада, льющегося вниз с мягким негромким шумом, и ощущал на своём лице мелкораспылённые частицы воды, разбивающейся о камни.

- Lux in tenebris! - сказал он, когда Аладдин встал рядом с ним.

Тотчас всё вокруг них посеребрилось лунным светом, и водопад стал ослабевать, как если бы кто-то вдруг перекрыл его дамбой. Вода бежала всё слабее, а затем течение и вовсе прекратилось. Большая каменная плита, как по волшебству, отступила в сторону и явила тёмный вход в пещеру, с обеих сторон от которого вспыхнули два факела.

Аладдин смотрел на всё это широко открытыми от изумления глазами. Конечно, за свою трёхлетнюю "карьеру" спасителя людей от всякой напасти, часто и сверхъестественной, он всякого насмотрелся, но это зрелище его очень впечатлило.

- Не Пещера Чудес, но очень здорово, - сказал он, попутно припоминая эффектное появление среди пустыни огромной песочной головы тигра, открывающей пасть, что вела к несметным сокровищам.

Мозенрат же был скорее впечатлён и обрадован не самим зрелищем, а тем, что всё оказалось правдой. Хотя сильно радоваться и не спешил, чувствуя, что не всё будет так просто.
Он подошёл ко входу в пещеру, снял один из двух факелов и поднёс его к выбитым на каменной стене строчкам.

- На каком это языке? - поинтересовался у него Аладдин, становясь со своим факелом по правую сторону от него. - Очень странный. Я не могу прочесть.

Мозенрат слегка прищурился, поднося факел почти вплотную к стене - буквы, как и те ступеньки, знатно поистёрлись от времени.
- Это мёртвый язык. Его называют так, потому что на нём не говорят - лишь пишут и читают заклинания, магические и врачебные термины. Здесь написано, что только двое могут зайти в эту пещеру, чтобы пройти испытания. Но задать вопрос сможет лишь один, решив самостоятельно, кто это будет. А ещё...

Он отступил на полшага назад и прочитал вслух:

"В жизни этой не всем узнать дано
Секрет чужого сердца или что Судьбой предрешено.
О, путники!.. Зайти в Пещеру может каждый,
Но не всякий человек получит здесь ответ.
Прежде чем ступить сюда, подумать нужно дважды.
Ведь если не достойны вы -
Вам более не видеть солнца свет!.."

На несколько мгновений воцарилось молчание, и каждый из них думал, что знает о том, что за мысли в голове у другого.

- Ты уверен, что хочешь зайти? - спросил Аладдин. Он не боялся, лишь хотел, чтобы Мозенрат подумал, стоит ли оно того.

- Да! - отозвался некромант и решительно сжал пальцами древко факела. - Если это действительно поможет мне разобраться с Джаббаром. А я хочу верить, что поможет, - он обернулся через плечо. - Я бы сказал, что ты можешь не ходить, если не хочешь, но в условиях сказано про двоих.

Аладдин покачал головой.
- Я хочу. Хотя у нас и разные мотивы, но цель одна - и я тоже ответственен за это.
Он шагнул ко входу в пещеру, ощутив, как ему в лицо дохнуло холодом.
"Мы справимся и выйдем отсюда живыми," - подумал он, прежде, чем переступить черту. - "А как же иначе?.."

Мозенрат крутил в руке обрывок старого пергамента, и пытался понять, что к чему.
Едва они оказались в пещере, каменная плита задвинулась обратно, отрезая путь к отступлению. А после короткий тёмный коридор, освещаемый только огнями масляных факелов, привёл их в странное помещение, смахивающее на чью-то комнату. Из неё не было выхода, и Аладдин предположил, что им нужно что-то сделать здесь, чтобы открылся переход в другое место или же коридор.
Но... сделать что?..

- "Шесть - любуется садовыми цветами..." - прочитал вслух Мозенрат надпись со своего клочка пергамента, приближая к нему свет огня. - Что бы это могло значить?
Он нашёл этот кусочек почти сразу, как только они вошли - отлепил его от старинного зеркала.

Аладдин ходил рядом, оглядываясь: да, здесь словно и правда жили, но очень давно - вся мебель была покрыта толстым слоем пыли и имела несколько неприглядный вид. Воздух в этой каменной клетке был холодным, но сухим, и пах пылью. Казалось, она оседала на языке противным привкусом, и Аладдину здесь совсем не нравилось.
Герой запнулся о старый, бывший некогда роскошным, ковёр, и едва не растянулся на полу. Он собирался поправить ногой задравшийся угол ковра, когда заметил под ним ещё один кусочек бумажки.

- Моз, гляди-ка!..
Аладдин поднял его и внимательно присмотрелся - на его находке было написано: " 1 читает книгу".

Мозенрат подошёл к герою и заглянул через его плечо.
- "Один - читает книгу..." - проговорил он и задумчиво добавил: - Может быть, тогда у меня не "шесть", а "шестой"? Это похоже на часть какой-то загадки.

- Да, - кивнул Аладдин и усмехнулся. - Видимо, чтобы оказаться достойным, по мнению пещеры, нужно быть умным и уметь логически мыслить. Что ж, неплохо.

Он обернулся через плечо и встретился со взглядом Мозенрата, который до этого заглядывал в его листок, а теперь тоже поднял на него глаза, почувствовав взгляд. Две секунды - и некромант отшатнулся от него, отводя взгляд в сторону.

- Нужно искать другие кусочки, - сказал Мозенрат, подходя к кровати с балдахином и хватая узорчатое покрывало одной рукой, а второй продолжая держать факел.
Он взметнул целое облако пыли, что заставило его аккуратно чихнуть и на что он получил в ответ добродушное "Будь здоров". И нашёл на кровати третий элемент загадки.

- "Третий - играет в шахматы", - прочитал вслух Мозенрат. - Аладдин, нужно ещё! Нужно перевернуть здесь всё!..

Спустя некоторое время перед ними на столике лежала сложенная продолговатая мозаика из кусочков, которые все вместе когда-то были одним листом. Первые четыре нашлись довольно легко, но чтобы отыскать оставшиеся недостающие элементы загадки, действительно пришлось пересмотреть здесь каждый уголок, имея лишь два факела.

- "Семь дочерей султана вышли в дворцовый сад, где каждая из них занялась делом..." - стал читать Мозенрат, поправляя ровно кусочки бумаги. - "Первая читает книгу. Вторая - вышивает золотыми нитками. Третья - играет в шахматы. Четвёртая - музицирует на литавре. Пятая - танцует под мелодию четвёртой сестры. Шестая - любуется садовыми цветами. Чем же занимается седьмая сестра?.."

Аладдин покусал нижнюю губу, быстро загибая пальцы для лучшего понимания.
- Ну конечно!.. - просиял он от своей догадки. - Седьмая сестра...

-..играет в шахматы с третьей! - в голос с ним сказал Мозенрат.

Едва они произнесли это - массивные железные двери открылись сами собой, издав неприятный для слуха, но показавшийся таким радостным скрип.
Дух пещеры остался удовлетворён ответом и позволил им двигаться дальше.

..Аладдин молча придержал некроманта за плечо, заставляя остановиться, и тут же отпуская, как только Мозенрат обернулся к нему.

- Что ещё? - слегка прищурился он, и герой увидел, как в его глазах маленькими огоньками отражается пламя факела.

Аладдин еле слышно вздохнул и провёл ладонью по стене из листьев, издавших при этом тихий шелест. После комнаты с загадкой их также ждало удивление - они попали, как оказалось, в "живой" лабиринт, состоящий из сплошных и плотных кустов выше человеческого роста.
Сначала Аладдин задался вопросом: как растения могут жить здесь без капли воды и солнечных лучей? На что Мозенрат предположил, что всё дело в магии - наверняка они даже не настоящие.

Но теперь героя занимал вопрос куда важнее - он на самом деле слышит голоса или они звучат только в его голове?..

- Я ничего не слышу, - бросил Мозенрат. - Лишь шелест листьев. Чувствуешь, как время от времени движется воздух? По лабиринту ходят сквозняки, а это значит, что мы уже где-то недалеко от выхода.

Аладдин кивнул, соглашаясь. Что ж, похоже, некромант, как и всегда, был прав.

Мозенрат развернулся и исчез за очередным поворотом, а Аладдин ещё несколько мгновений неподвижно стоял, прислушиваясь. Звуки, что издавали листья, и правда походили на еле слышный шёпот, и можно было бы расслабиться.
Ему хотелось бы верить, что от них требовалось просто пройти лабиринт до конца, не заплутав в его бесконечных поворотах и разветвлениях. Но внутренне он всё же ожидал какого-нибудь подвоха.

Некромант прошёл с десяток метров, прежде чем понял, что Аладдин за ним не идёт. Он остановился и подождал несколько минут, а затем окликнул его по имени.
Не дождавшись ответа или появления героя, Мозенрат тихо выругался и развернулся, чтобы отправиться на его поиски, и неожиданно столкнулся с ним лицом к лицу.

- Иблис тебя побери!.. - недовольно выдохнул он, отшатнувшись назад. - Зачем ты это сделал? Почему не откликался? Думаешь, это забавно?

В ответ на это Аладдин беспечно пожал плечами.
- Я немного отстал, только и всего - мне показалось, мы здесь уже были. Не поднимай шум, красавчик.

Мозенрат едва не поперхнулся. Он не ослышался?..
Некромант слышал это фамильярное обращение от Джинна, но никак не думал, что Аладдин понабрался от него подобного.

- Уличный крысёныш!.. - пробурчал себе под нос Мозенрат.

Он пропустил Аладдина вперёд, а сам, не торопясь, двинулся следом. Некромант считал, что у него была хорошая интуиция, за исключением, разве что, недавнего случая, когда она неожиданно дала слабину. И сейчас он смутно понимал, незаметно наблюдая за Аладдином, что что-то здесь было не так.
С самой первой их встречи он, находясь рядом, ощущал словно волнами исходящие от героя энергию жизни и чувство надёжности, спокойствия и, наверное, благородства. Но сейчас, так же находясь рядом с ним, он его ауру считать не мог.
И это его тревожило.

- Остановись! - Мозенрат скорее скомандовал, чем попросил. - Стой же!

Аладдин послушно замер на месте, а затем развернулся.
- Ну что?

Мозенрат не ответил. Он приблизился к нему почти вплотную и внимательно посмотрел ему прямо в глаза, прежде, чем тот отвёл взгляд в сторону.
- Ты не Аладдин, - уверенно сказал некромант. - Ты фантом. Что тебе нужно?

На лице "Аладдина" промелькнула досада.
- Чародея одурачить непросто. Что ж, посмотрим, как справится твой друг, - усмехнулся фантом и растворился в воздухе.

"Он мне не друг," - хотел было возразить Мозенрат, но передумал. Его вдруг посетило опасение, что если Аладдин не пройдёт это испытание, то, возможно, его не выпустят тоже - и застрянут они здесь вдвоём на веки вечные.
А потому он решительно развернулся и кинулся обратно, надеясь, что они с ним не разминутся в лабиринте, и что он найдёт героя раньше, чем это сделают фантомы.

Аладдин протёр глаза и тряхнул головой, чтобы отогнать временное помутнение рассудка, но видение никуда не делось. Несколько минут назад он, ускорив шаг, поравнялся со своим товарищем по несчастью и снова шёл с ним по коридору, пытаясь разговорить его, а потом неожиданно из-за поворота вышел... ещё один.

Герой уже открыл рот, чтобы удивиться не только в мыслях, но услышал лёгкие шаги поблизости и тихий шорох листьев, говорящие о том, что кто-то приближается. Затем из правого ответвления коридора выбежал третий Мозенрат, резко остановился, увидев ещё двоих, и Аладдин совсем растерялся.

- Теперь... - подал голос один из некромантов. - Ты должен угадать, кто из нас является настоящим.

"Так ведь и знал, что здесь не может быть всё так просто!.."

Аладдин ощутил сильное волнение, но не выдал его ни одним мускулом на своём лице. Он сделал пару шагов вперёд, оказавшись как можно ближе, но не нарушая границ личного пространства, и внимательно осмотрел их. Все были похожи друг на друга, как три капли воды, за исключением одной детали - двое смотрели на него со спокойствием и уверенностью в том, что Аладдин не ошибётся, а третий же, что прибыл последним, хоть и пытался, но не мог скрыть своего волнения и, отчего-то, досады.

Герой медленно прошёлся мимо них второй раз. Те же ресницы, глаза, чётко очерченные губы, и даже маленький шрамик на левой брови, едва прикрытый одной из тёмных завивающихся прядок, выбившихся из-под головного убора... И все трое сжимали древко мерно полыхающих факелов левыми, одинаково изящными ладонями.

Аладдин встретился взглядом с некромантом, прибывшим третьим.

"Пожалуйста," - прочитал он по его губам.

"Нет, " - ответил ему герой одним лишь взглядом. Казалось бы, выбор очевиден, но отчего-то Аладдин не был уверен в том, что его эмоции - настоящие.

Лёгкий сквозняк снова прошёл по лиственному коридору, который привычно отозвался на это лёгким шелестом. Аладдин сделал глубокий вдох, потом ещё один, едва заметный, и уверенно сказал:

- Никто. Среди вас нет настоящего Мозенрата.

Один из тройников прищурился, глядя на него.
- Ты уверен?

- Да. Я уверен.

Только он сказал это - и все трое исчезли, растворившись, как пустынный мираж исчезает в дрожащем от полуденного зноя воздухе.

Аладдин облегчённо выдохнул и слегка разжал ладонь, которой, как оказалось, сжимал древко своего факела почти до побеления костяшек пальцев.

Его окликнули по имени, а затем из-за поворота снова показался Мозенрат. Некромант шёл стремительно, почти бежал, и резко затормозил, увидев Аладдина прямо перед собой.

Несколько секунд они неподвижно стояли напротив друг друга, а затем Мозенрат заметно расслабился и первым нарушил повиснувшую тишину:

- Хорошо, что я нашёл тебя. В этом лабиринте обитают фантомы - эфирные существа, которые могут на время остановиться осязаемыми, когда принимают чей-то облик. Я уже встретился с одним, и...

Некромант не договорил, потому что Аладдин вдруг слегка наклонился к нему и сделал вдох рядом с его шеей, едва не касаясь её носом.

- Ты чего? - Мозенрат отступил назад и смотрел на Аладдина не моргая, удивлённо округлив большие глаза.

Герой удовлетворённо кивнул и вернулся в своё изначальное положение.
- Я тоже с ними встретился. Их было трое, и все одинаковы, словно близнецы. Мне было нужно угадать, кто из них - ты. Я сказал, что среди них нет настоящего, и оказался прав.

Мозенрат коснулся своей шеи кончиками пальцев в том месте, где едва не коснулся носом Аладдин, и поспешно отдёрнул руку, всё ещё недоумевая от его неожиданной выходки.
- И как же ты угадал?

На лице Аладдина появилась улыбка. Он не знал, как сказать Мозенрату о том, что есть в нём деталь, которую он приметил ещё при первом знакомстве и по которой он узнал бы его и с закрытыми глазами. Её-то фантомы и не смогли скопировать - его отличительный тонкий аромат сандалового масла...

Мозенрат оказался прав - сквозняк действительно свидетельствовал о том, что их блуждание по необычному лабиринту подходило к завершению.
Аладдин едва не издал вопль радости, когда коридор из веток и листьев неожиданно остался позади, а перед ними выросли приоткрытые одной створкой дубовые ворота.

- Это ещё не всё, - остудил его пыл Мозенрат и кивнул на выбитые на стене у самых ворот строчки всё на том же "мёртвом" языке.

Аладдин подошёл к ним вплотную, проводя кончиками пальцев по полустёршимся символам и ощущая досаду от того, что он не может их прочесть.

- Что здесь? Что тут написано?

Некромант не отозвался. Он стоял немного в сторонке, задумчиво покусывая нижнюю губу ровными белыми зубами, и думал о том, каким же образом Аладдин решил загадку фантомов. Он ведь и сам не рассказал герою подробностей встречи с его двойником, и всё это казалось ему... несколько странным.

- Мозенрат? - снова обратился к нему Ал.

- Это снова загадка, - наконец, ответил некромант и перевёл взгляд ворота. - Я мог бы предположить, что нам нужно дать на неё ответ, прежде чем зайти, но дверь и так открыта.

Мозенрат подошёл ближе, слегка наклоняясь и приближая факел к стене.

"Порою оно губит человека,
А может также и спасти.
Но не у всех есть чувство это,
А потому - не каждому дано пройти."
- прочитал он и иронично фыркнул, толкая ворота сильнее вовнутрь: - Какая ерунда.

- Подожди, стой!.. - попытался остановить его Аладдин, но Мозенрат уже исчез во мраке, скрывающимся за воротами. И его факел, по всей видимости, потух, потому как герой не видел удаляющегося от него света, разгоняющего тьму.

Он кинулся следом за ним, на секунду задержав дыхание, словно перед тем, как нырнуть в глубину, и...

..неожиданно оказался словно в одном из залов какого-нибудь египетского фараона.
Аладдин с удивлением оглядел стены тёмно-бронзового цвета, испещрённые древнеегипетскими иероглифами, большую статую Бастет, огонь, мерно полыхающий в чашах и освещающий помещение. И понял, что он уже это видел раньше: так выглядел один из залов в огромной каменной фигуре лежащего Сфинкса - жилище Мираж.

Вот только было не ясно, как он оказался здесь? И где Мозенрат?..

Аладдин сделал несколько шагов по залу, прежде чем услышал голоса и заметил, что он здесь не один.
У подножия трона, украшенного бронзовой кошачьей головой, на больших бархатных подушках друг напротив друга сидели двое: хозяйка сего дворца - Мираж, и её гость - незнакомый Аладдину высокий и широкий в плечах мужчина средних лет, явно какой-то властитель, судя по богатому одеянию и уверенному, цепкому взгляду. Также Аладдин заметил, что по сапфиру на одном из его перстней время от времени пробегает искра, и решил, что гость Мираж, к тому же, ещё и маг.
Несмотря на то, что внешне этот незнакомец был очень даже собой не дурен, Аладдину он не понравился, пожалуй, даже больше, чем Джафар в их первую встречу. Он явно был союзником Мираж, а от неё, как герою уже было известно, нельзя ожидать ничего хорошего.

Аладдин быстро догадался о том, почему его присутствия здесь никто не замечает - он словно оказался в видении. Слышал, что Мираж и её гость ведут какой-то разговор, но не понимал, зачем ему показывают всё это.

- ..Всё же я думаю, мне есть, что предложить тебе взамен, - промурлыкала Мираж, слегка прищуривая свои глаза, светящиеся в полутьме, словно у кошки, и по её длинным аккуратным ногтям пробежали маленькие зелёные всполохи магии. - Ты этого не знал, но у меня есть сын. Он пока совсем юн, но, поверь, дети быстро растут. Он станет для тебя кем захочешь. Хоть его отец и был обычным смертным, кое-что ему передалось от меня, так что, он даже может стать твоим учеником.

Во взгляде мужчины проскользнула явная заинтересованность. Мираж заметила это, а потому слегка подняла правую руку, щёлкнула изящными пальцами - и тотчас напротив них взметнулось небольшое облако магии. А когда оно рассеялось, Аладдин увидел мальчика, не старше девяти лет на вид, тонкого, словно молодое деревце - тот удивлённо глядел на незнакомого чародея и явно не понимал, зачем вдруг мать перенесла его сюда.

Его светлая кожа резко контрастировала со смуглой Мираж, но тем не менее, можно было уловить между ними что-то общее. И всё в нём казалось Аладдину знакомым: непослушные тёмные завивающиеся вихры, тонкие черты лица, изящные пальцы, в волнении теребящие конец пояса, и, конечно, глаза - большие, цвета дождевого облака - Аладдин видел такие только...

"Нет, не может быть!.."

Гость Мираж поднялся с подушек, неторопливо подошёл к мальчику и взял его за подбородок, приподнимая его голову и впиваясь взглядом в его лицо.
- Красивый, - наконец, довольно сказал он, и впервые за всё видение Аладдин услышал его голос. - И умный наверняка. Говори, что ты хочешь за него.

Последнее предложение адресовалось Мираж, и мальчик резко повернул к ней голову, высвобождаясь. В его взгляде читалось непонимание, словно он не мог поверить тому, что услышал.

Лицо Мираж озарилось довольной улыбкой. Она тоже поднялась с подушек и вкрадчиво проговорила:

- Мозенрат, поздоровайся с Дестаном - твоим наставником и господином...

Видение вдруг исчезло так же внезапно, как и началось. Тронный зал во дворце Мираж исчез, и вместо него Аладдин увидел вокруг себя горы драгоценностей - ими была забита почти вся пещера. За исключением одной ровной площадки на возвышении, к которой вела небольшая лесенка - в центре её стояла большая мраморная чаша неработающего фонтана.
Мозенрат стоял по правую руку от него, взрослый и настоящий, и Аладдин понял, что он вернулся в реальность.

- Ответ на загадку: сочувствие. Сострадание. Жалость... - проговорил Аладдин скорее себе, чем кому-либо. Он не мог точно охарактеризовать тот спектр чувств, что нахлынул на него от того, что он увидел и услышал. И даже неожиданность от того, что эти двое вдруг оказались родственниками, отошла на второй план.
Но в любом случае, хозяин пещеры, кто бы он ни был, посчитал, что он прошёл третье испытание, раз он снова оказался здесь с Мозенратом.

"Выходит он тоже... мне сочувствовал?" - с удивлением подумал Аладдин, пытаясь заглянуть ему в лицо. Но Мозенрат словно вышел из оцепенения, тряхнул головой и, бросив на него мимолётный взгляд, быстрым шагом направился к той лесенке, не обращая внимания на горы драгоценностей, что сверкали вокруг.
"Но что же он видел? Что именно?.."

Аладдин подумал, что обязательно это узнает. Не сейчас, возможно, чуть позже, и в другой обстановке, но он спросит насчёт этого.
Он последовал за некромантом - поднялся на ровную мраморную площадку, встал по левую руку от него и заглянул в чашу, в которой вместо воды клубился дым, меняя свой цвет от бледно-голубого, до ярко-синего.

Из этого дыма в воздух поднялась полупрозрачная женская фигура в такой же призрачной, как и она сама, одежде. Она взмахнула руками, а затем сложила их на груди и проговорила:

- О, путники!.. Я пэри - дух этой пещеры, - её голос походил на звонкое эхо. - Прошло много лет с тех пор, как последний раз мой сон прерывали простые смертные. Многие из них навечно остались в этих стенах, обратившись в пыль. Но вы справились со всеми испытаниями, включая и то, о котором и не догадывались - не взяли ни монеты из здешних сокровищ, доказав, что действительно пришли сюда за помощью. За что дарую вам свободу и право получить ответ на любой вопрос - мне ведомо всё на этом свете. Но лишь один вопрос, а потому хорошо подумайте о том, что вы хотите знать, и кто будет спрашивать.

Аладдин видел, что некромант кинул на него вопросительный взгляд. Но ему было всё равно, кто будет спрашивать - вопрос ведь у них был один. И он верил в то, что Мозенрат задаст именно его, а не какой-нибудь другой, несущий лишь его личную выгоду.

Несколько секунд Мозенрат думал, как можно уместить в один вопрос то, что они хотели знать насчёт Джаббара. "Как его уничтожить" ? "В чём его секрет" ? "Где его уязвимое место" ?..

- Мы хотим знать, - наконец, сказал он. - Как нам победить Джаббара - мага, познавшего секрет неуязвимости и нашего общего врага.

Пэри ответила ему, почти не задумываясь.
- Джаббар силён. Но есть у него вещь, лишившись которой, он станет обычным смертным. Он носит её под сердцем, и достать её вам будет непросто, но возможно. Действуйте вдвоём, и вы добьётесь желаемого. А теперь - прощайте!

- Нет, подожди!.. - воскликнул Мозенрат. - Ты не...

Он не успел договорить, ибо в следующее мгновение магия пэри перенесла их в то самое место, откуда и начали свой путь - к ленивому горному водопаду, который снова возобновил своё течение. Словно никогда и не было тут входа в таинственную пещеру.

Мозенрат обернулся к герою и процедил с отчаяньем и злостью:
- Могла бы и сказать что-то конкретно! А то "действуйте вдвоём"! "У него есть вещь..." - процитировал он, пародируя голос пэри. - Что есть какая-то вещь, в которой всё заключается, я и так знаю! Но что с ней сделать? Сжечь? Разбить? Да и как вообще её достать? Я что, неправильно сформулировал вопрос?

Аладдин подошёл к нему и положил ему руку на плечо в успокаивающем жесте.
- Тише... - сказал он, когда Мозенрат ожидаемо скинул её, дёрнув плечом. - Исходя из своего опыта могу сказать, что, к сожалению, древние магические сущности любят злоупотреблять туманными терминами и пророчествами, игнорируя важное. Но кое-чего мы всё же от неё добились - теперь мы знаем, что эта вещь всегда находится при нём, что достать её будет сложно, и что мы можем справиться, если будем действовать не поодиночке, а вместе. Как считаешь?

Некромант еле слышно вздохнул и приопустил ресницы. Несмотря на то, что с Аладдином можно было согласиться, ответ духа пещеры его разочаровал. Пройти такой путь - и ради чего? Чтобы...

"Лучше узнать друг друга?" - неожиданно прозвучал в голове предательский внутренний голос. - "Научиться действовать сообща? Узнать, что ты можешь ему сочувствовать? Пожалуй..."

- Пожалуй, - вслух повторил Мозенрат.

Он перевёл взгляд на подъём в гору, по ступенькам которого они спустились сюда этой ночью, и понял, что их ещё ждёт нелёгкий путь обратно.

- Мы прошли испытания пещеры вместе, и я бы не справился, будь я один. Спасибо, - вдруг сказал Аладдин. Он подошёл к подножию горы, начиная подниматься по ступенькам, придерживаясь за стену, и с улыбкой обернулся: - Ну что, ты идёшь?

В ответ Мозенрат лишь молча кивнул и последовал за ним.

* * *

Джаббар довольно прищурил глаза в ответ на свои мысли, расположившись на троне в пустом зале Цитадели. Время от времени он втягивал дым от тлеющего в трубке табака и пускал в высокий голубой потолок дымные кольца, наблюдая, как постепенно они расплываются, а потом исчезают вовсе.

Накануне вечером его торжествующий смех отразился от этих стен, когда он в полной мере осознал, что его месть, наконец-то, свершилась.
"Эй, Дестан, смотри же!" - кричал он в азарте. - "Я убил твоего смазливого мальчишку! Я забрал ваши Чёрные Пески и всё остальное! Ты говорил, что я никогда не получу их, но что ты скажешь теперь? Что ты мне сделаешь?!"

А теперь, когда его ликование слегка утихло, он стал думать, что ещё можно из всего этого извлечь. Он нашёл большую алхимическую лабораторию, в которой Мозенрат явно что-то время от времени изобретал. Теперь ему нужно лишь найти в здешней библиотеке нужную литературу, и он тоже сможет что-либо... Например, даже сделать этот пресловутый элексир вечной жизни, почему бы и не попытаться?

Глупые люди не так поняли и трактовали его волшебную особенность. Он, как бы ему этого ни хотелось и что бы о нём ни говорили в народе, не знал секрета вечной жизни. Он действительно был неуязвим для любого обычного и магического оружия, но не потому, что заключил свою жизнь в предмет - его секрет был несколько в другом...

Джаббар сунул руку запазуху и достал из внутреннего кармана небольшую, размером в половину ладони, сухую, но покрытую мехом кроличью лапку на коротенькой цепочке. Маг благоговейно посмотрел на этот невзрачный с виду предмет, на самом деле имеющий немалую колдовскую силу.
Пятнадцать лет назад он был изгнан Дестаном из Семи Пустынь и отослан на Карибские острова, где и встретил предыдущего владельца артефакта - чернокожего шамана. Джаббар завёл с ним дружбу, когда узнал от местных жителей, что тот необычайно удачлив. А по прошествии некоторого времени наугад украл у него один из многочисленных амулетов, после этого шаман неожиданно умер - наступил на гадюку в темноте.

И тогда Джаббар понял, с чем имеет дело: колдовская кроличья лапка привлекала к хозяину удачу, делая его неуязвимым от врагов. Когда он стал владельцем артефакта, стрела, пущенная в него, никогда не попадала в цель, а иногда и рикошетом возвращалась обратно к стрелку; яд из его стакана выпивал кто-нибудь другой; огромный камень, которым его хотели придавить, падал рядом, а не на него; запущенная в его одежду змея погибала от своего же укуса... Одним словом, среди людей быстро распространились слухи о его бессмертии.

Несмотря на видимую идеальность лапки, были и подводные камни в её использовании. Первый заключался в том, что артефакт начинал действовать не сразу, привыкая к новому хозяину, но это была мелочь - Джаббару пришлось ждать недолго, всего лишь до следующего новолуния.
Второй же "камень" был намного хуже... Исходя из случая с шаманом, Джаббар пришёл к выводу, что ни под каким предлогом нельзя расставаться с артефактом, потому как, если такое произойдёт, владелец лишается удачи настолько, что в скором времени погибает. И поэтому чародей был вынужден постоянно носить её при себе и даже спать в одежде, постоянно опасаясь, что он может её потерять.

Джаббар сжал лапку в своей ладони, и на его губах появилась улыбка. Он любил эту вещь - она дала ему всё. Он был доволен своим решением вернуться в Семь Пустынь - неожиданно, хоть и столько лет спустя, ему удалось свершить свою месть.
Он знал, что никто и никогда не узнает о его секрете. А пока это было так, он ничего не боялся.
Для всех он продолжал оставаться неуязвимым.

________________

[1] - Слова султана из серии "Коронованная крыса" ( "Do the rat thing" )

[2] - Исторический факт: купальни и бани, а также ароматизированные мыла и масла, зубные щётки, пасты и пр. были придуманы и впервые использовались на Востоке и в Древнем Египте.

[3] - В оригинальной английской версии Мозенрат сказал: "С Тердаком в моём ошейнике ни один другой колдун больше не прикоснётся ко мне."

Отредактировано Стейси (2018-10-20 13:59:35)

0

4

Глава 3.
---------

..Мозенрат сжимал пальцами правой руки выступ на башне Аграбахского дворца и думал, что он определённо испытывает чувство дежа-вю.
Подтверждая его теорию, к огромной дыре в стене, пробитой магией, подошёл Аладдин. Увидев некроманта, герой поспешно опустился на колени и, склонившись, потянулся к нему.

- Держись за мою руку!

"Но ведь это уже было!.." - мысленно воскликнул Мозенрат в замешательстве. - "Несколько месяцев назад, когда я пытался захватить дворец с помощью чёрного песка! Что происходит?.."

Тем не менее, на этот раз пренебрегать помощью он не стал - в прошлый раз последствия были малоприятны. Некромант дотянулся левой рукой до ладони Аладдина, схватился за неё и собирался подтянуться на другой, но каменный выступ, за который он держался, внезапно и совершенно неправдоподобно с хрустом рассыпался у него под костяными пальцами, превращаясь в песок.

- Какого?!.. - его удивлённый вопль оборвался на полуслове и перешёл в отчаянное "Нет!", потому что в тот же момент его пальцы выскользнули из ладони героя.

Следующим неприятным и пугающим сюрпризом стало то, что вопреки его ожиданиям он упал не в портал из пузырящейся лужи чёрного песка на земле, а в самую настоящую пропасть в виде тоннеля из чёрных клубов дыма.

Он видел, как свет стремительно удаляется от него, превращаясь в точку и исчезая вовсе. От раскатов грома едва не закладывало уши, а молнии сверкали так ярко, что Мозенрату пришлось закрыть глаза ладонями.
В голове не было никаких связных мыслей, кроме одной - больше всего на свете сейчас он бы желал проснуться, если всё происходящее было сном.

Жуткое стремительное падение закончилось так же внезапно, как и началось. Мозенрат приземлился на огромную кучу сухих веток без листьев и скатился вниз, сильно оцарапав левую ладонь в попытке удержаться за валежник.

Вокруг были лишь чёрные мрачные тучи над головой, пепел под ногами, застывший и казавшийся ядовитым воздух, высокая гора в отдалении, извергающая лаву, от подземных ударов которой дрожала тёмная каменистая земля, хилые и кривые деревца с голыми ветками... Мозенрат не знал, что это было за место, но оно поднимало в нём сильное чувство страха и опасности, и желание бежать, куда угодно, только чтобы оказаться подальше отсюда. Внезапный порыв ветра всколыхнул полы его плаща и обдал лицо жаром и одновременно холодом.

Мозенрат видел всё это немного смутно, как в тумане, как в дурном сне, который обволакивает с головы до ног и не отпускает, как бы ты ни пытался вырваться из него. Неконтролируемый ужас нарастал, поднимался из глубин души, и в один момент волшебник понял, где он находится.

В ответ на эти мысли из ниоткуда прозвучал хохот, подобный раскату грома. Он был рядом и в то же время повсюду, словно это безрадостное мёртвое место... жило своей жизнью.
Валежник, изрядно потрепавший Мозенрату одежду при приземлении, внезапно превратился в груду костей. Они шуршали и щёлкали: эти челюсти, зубы, бёдра, ключицы, ухмыляющиеся черепа людей и животных. Кости ног и рук сгибались и разгибались в суставах, и они шевелились. Они словно ползали...

За время его ученичества и магической практики Мозенрат не раз видел человеческие кости, даже привык к своему увечью на правой руке, но зрелище, что предстало перед ним, было настолько жутким, что он просто кинулся бежать. Прочь отсюда, лишь бы не слышать это мерзкое шуршание.

Перед ним взметнулись высокие языки пламени, заставив резко остановиться. Из огня выскочили маленькие чёрные демоны с кожистыми крыльями. Они прыгали и верещали, хихикали и протягивали Мозенрату глиняные сосуды с кипящей грязной водой [1].

Некромант в ужасе отшатнулся от них, панически ища взглядом пути отступления. Заметив тёмный вход в ближайшей скале, ведущий в неизвестность, он кинулся туда не задумываясь.

..Мрачный извилистый коридор оказался нескончаемым. Тем самым лабиринтом из страшных снов, в котором не можешь найти выход, сколько бы ни пытался.
Мозенрат совершенно точно не запомнил дорогу обратно, так как сбился со счёта от поворотов в этом лабиринте, но это было и не важно - он всё равно не собирался возвращаться к глумящимся демонам и зловещей груде костей. Ему казалось, что этот коридор должен привести к противоположной стороне скалы. Если он не уходит глубже под землю, конечно...

Здесь было влажно и холодно и, что главное, совершенно темно. Но отчего-то Мозенрат отлично ориентировался в этой темноте, лишь в самом начале ударился о поворот в стене и рассёк до крови левую бровь.
В лабиринте он тоже не чувствовал себя в безопасности. Разнообразные по типу и громкости звуки - от топота и шуршания до свиста, хохота и завываний - могли сведетельстсовать о том, что за ним всё ещё гонятся.
Мозенрат всё бежал, и остановился лишь в тот момент, когда перед ним выросла стена. Он не пожелал верить происходящему - кинулся в сторону, ощупывая стену перед собой, пока не упёрся лбом в другую. Метнулся влево, точно так же проверяя новую, и только тогда с отчаяньем признал, что загнал себя в тупик.

Неожиданно на стенах вспыхнули факелы из черепов. Мозенрат резко обернулся и замер на несколько мгновений, как певчая птичка перед змеёй - к нему неторопливо приближался Дестан с уверенной усмешкой на губах, окружённый своей демонической свитой.

- Я ещё не умер! - яростно закричал Мозенрат. - У меня ещё есть время, три года, и они мои, слышишь?! Исчезни! Убирайся прочь!
Он схватился за свою шею обеими ладонями и оступил назад, упираясь спиной в холодную каменную стену, когда заметил, что наставник сжимает в правой руке светящийся красным светом магический ошейник.
- Нет! Нет! Не смей, нет!
Он не представлял как, но всё же собирался до последнего отстаивать свою свободу.

Дестан в одно мгновение оказался рядом и схватил его за плечи своими ручищами - неожиданно мягко.
- Проснись!

- Нет, убирайся к Иблису! - продолжал кричать Мозенрат в отчаянии и гневе, краем сознания понимая, что что-то тут не так.

- Моз, проснись же!.. - снова повторил Дестан, несильно встряхнул его, и тогда стало понятно, что Мозенрату всё же не показалось - Дестан на самом деле отчего-то вдруг заговорил голосом Аладдина.

Как только молодой некромант понял это, узкий мрачный коридор сменился уютной комнатой, залитой серебристым лунным светом, а ухмыляющееся лицо Дестана - обеспокоенным лицом героя Аграбы.

- Ты в порядке? - Аладдин всё ещё продолжал держать его за плечи, с долей удивления отмечая, что на этот раз Мозенрат не спешит высвобождаться и нервно передёргиваться от его прикосновений.

- Какой тут, к чёрту, порядок... - хрипло отозвался Мозенрат, убирая ладони от своей шеи, которые сжимал на ней, как оказалось, и наяву.
Он и правда чувствовал себя плохо: горло неприятно саднило, словно он на самом деле кричал, а сердце норовило выскочить из груди, как если бы он действительно какое-то время убегал от преследования.

Некромант коснулся пальцами своей левой брови, а затем перевёл взгляд на них, с облегчением замечая, что крови нет. Да и к тому же, рассечённая во сне, сейчас она не болела, а это значит, что это на самом деле был сон. Обычный кошмар, хотя и очень реалистичный, и... местами странный. Какой ещё, к Иблису, магический ошейник? Таких же не существует!

"После первого сна, что оказался явью, у меня на руке остался синяк," - мысленно напомнил он себе. - "Сейчас ничего нет. Но что если... это там всё равно так и есть? Если всё так и будет?.."

Мозенрат стиснул зубы и прижал к губам тыльную сторону левой ладони, когда ощутил неожиданно подкатившую к горлу тошноту. Этой ночью сознание сыграло с ним очень злую шутку - явило в виде сна его самый большой на данный момент страх.

Некромант поднял взгляд на Аладдина и слегка нахмурился, отнимая руку от своего лица.
- Прекрати это, - потребовал он, не повышая голоса. И на вопросительный взгляд героя добавил: - Ты знаешь, о чём я. Прекрати так смотреть. Умирать мне ещё рано, а плохие сны случаются у каждого, мне так не привыкать. Сожалею, что разбудил тебя.

Аладдин ничего не ответил, лишь спокойно кивнул.
- Мне кажется, я знаю лекарство от плохих снов, - сказал он с лёгкой улыбкой.

Во взгляде Мозенрата промелькнуло недоумение, смешанное с явным любопытством. Аладдин поднялся и протянул ему левую ладонь.

- Ты мне веришь?..



Казалось бы, он должен был чувствовать себя плохо: он потерял свои город и дворец, хоть и мрачные и безжизненные, но всё же это были его владения, его дом и крепость; он потерял свой артефакт - источник волшебных сил и его главное оружие; его убили один раз и не остановятся на этом, если только узнают, что он всё же жив; он узнал, что у него в распоряжении есть лишь три года, по окончании которых он наяву попадёт в один из своих страшных снов, который, увы, теперь не исчезнет с первыми солнечными лучами.

Определённо, всё было хуже некуда по всем статьям, но неожиданно Мозенрат чувствовал себя хорошо. Гораздо лучше, чем мог бы представить. В этот момент все нависшие над его головой чёрные тучи словно рассеялись, отошли на второй план, когда он, закрыв глаза, ощущал жизнь этого большого беззаботного города.
Гетцистан словно был живой. И он, Мозенрат, живой. Это главное, а с остальным он справится, ведь он всегда находил выход из трудных ситуаций.

"Вы справитесь," - исправил его внутренний голос. - "Теперь ты не один, помни об этом и пытайся привыкнуть."

Сначала "лекарством от плохих снов" был головокружительный и захватывающий дух полёт на волшебном ковре, отогнавший прочь все плохие мысли и тревоги. А затем они остановились здесь - в Гетцистане, городе развлечений, что не зря славился своей ночной жизнью и привлекал туристов отовсюду, принося великолепный доход в казну жадному до денег здешнему султану.
Но, стоило отдать ему должное, для своего детища султан не жалел никаких средств: здесь были многочисленные площадки с музыкантами и танцующими девушками и юношами, кальянные и великолепные гостиничные дома с хорошей кухней, и, конечно же, казино - яркие и красивые, словно леденцы, сверкающие в ночи почти всеми цветами радуги.

Самым популярным из них являлось казино "Гнёздышко", украшенное на крыше большим декоративным гнездом с тремя такими же внушительными пёстрыми и красочными яйцами. Попугай Яго никогда не упускал возможности посетить этот величественный "храм радости", несмотря на то, что порой его там здорово ощипывали. [2]

Но не всех постигала судьба Яго. Мозенрат пребывал в отличном настроении, выходя из дверей "Гнёздышка" вместе с Аладдином - их карманы приятно грел пусть и не сильно большой, но честный выигрыш.

Некромант слегка запрокинул голову и устремил взгляд в ночное небо, усыпанное миллиардами звёзд, что молчаливо и загадочно перемигивались между собой.

"Прости, Ариадна. Ты хотела как лучше, и, выходит, я подставил нас обоих, но я должен был вернуться. Я хочу быть здесь, и нигде больше."

Аладдин тронул его за плечо. И когда Мозенрат обернулся к нему, указал вопросительным и приглашающим взглядом на одно из заведений, что расположилось немного выше по улице.

Мозенрат утвердительно кивнул в ответ, и его губы тронула еле заметная улыбка. Обычно он не любил ничего подобного. Но почему бы и нет, хоть раз в жизни?..

..Лёгкий пряный дым лениво поднимался к низкому потолку небольшой, но уютной комнатки, но не всегда успевал рассеяться там до того, как кто-либо сделает следующий вдох и выдох.

"Мы словно индейцы, раскуривающие трубку мира," - со смешком подумал Аладдин. Мозенрат сидел напротив, на такой же, как и у него, большой бархатной подушке, и, сделав вдох, передал ему обратно кальянный мундштук.

- Чёртово зелье, - насмешливо протянул некромант, прищуривая свои удивительные глаза, что странно сверкали в полумраке и окружающем его холодном пару. - Ты, верно, задумал разговорить меня.

- Какой проницательный, - с улыбкой и в той же манере отозвался герой. Он тоже не жаловал подобные развлечения, и в заведении, где по стечению неблагоприятных обстоятельств прожил несколько месяцев, когда ему едва исполнилось семнадцать, он пробовал кальян всего лишь раз. [3]
Но Мозенрат был прав - действительно, атмосфера и обстановка для разговора здесь складывались как нельзя лучше.

- Помнишь третье испытание, что уготовил нам дух пещеры? - Аладдин передал некроманту мундштук. - Не могу перестать думать о том, что ты видел тогда. Скажи мне.

Мозенрат опустил трубку, даже не поднеся её к губам. На минуту в комнатке повисло молчание, а затем некромант всё же нарушил эту тишину.

- Там был дом. Добротный, с маленьким уютным палисадником, - негромко отозвался он. - Женщина, красивая и молодая. Мальчик лет десяти. И группа разбойников верхом на лошадях - они вынесли из дома всё ценное. Они хотели убить ребёнка, но женщина умоляла не трогать его, говорила, что пойдёт с ними, лишь бы они оставили его в живых. Главарь ударил его, когда мальчик пытался защитить мать, но всё же разбойники его пощадили. Они забрали всё, что смогли унести, посадили женщину в седло, и ускакали прочь. А ребёнок стоял на дороге и молча обречённо смотрел им вслед... Я видел вечер, когда кончилось твоё детство.

Аладдин потёр переносицу большим и указательным пальцами. Что ж, как и оказалось, Мозенрат увидел то, на что герой больше всего делал ставки. Конец всего и новое начало. Как, собственно, и в его видении.

- Отец оставил мать незадолго до моего рождения. Ушёл на заработки в другой город и не вернулся, - спокойно сказал Аладдин. - Мы жили вдвоём, сначала денег, что он оставил, хватало, но... Впрочем, что сейчас об этом говорить. Я узнал, что хотел. Спасибо за честность.
"И за сочувствие."

Мозенрат медленно вдохнул дым и так же медленно выпустил его через узкие ноздри, и усмехнулся.
- Догадываюсь о том, что в таком случае мог видеть ты. Самую удачную сделку в жизни Мираж, верно?

Аладдин кивнул и слегка приподнял брови.
- Она называла это так? - в его голосе явно прозвучала неприязнь.

Некромант пожал плечами.
- То был последний день, когда я видел её. Но уверен, что именно так она и считала. Сделка - ни больше, ни меньше.

- Мне жаль, что это произошло с тобой, - проговорил Аладдин, вспоминая взгляд Дестана и довольное выражение лица Мираж. - Правда жаль.

Мозенрат перевёл на него взгляд, и на его губах снова появилась усмешка.
- Я знаю. Ведь мы бы не оказались у духа пещеры в противном случае.

Героя посетило ощущение, что у некроманта тоже есть вопрос для него, который он был бы не прочь задать в свою очередь. И он не ошибся.

- Я ответил тебе, как ты и хотел. Теперь и ты мне скажи... - вкрадчиво проговорил Мозенрат, и в его голосе слышалось едва прикрытое любопытство. - Что помогло тебе решить загадку фантомов?

Аладдин еле слышно вздохнул. Он неосознанно готовился к тому, что Мозенрат вскоре спросит его об этом, но теперь же он слегка растерялся. Герой вспомнил инцидент у лавки Фарука и выражение лица Мозенрата при этом, и всё это заставило его весело улыбнуться. Что ж, правда и ничего кроме правды - получите, господин некромант.

- По лабиринту гуляли сквозняки, как ты помнишь, - начал Аладдин. - Фантомы, все трое, стояли поперёк тропинки, напротив ветра. Ага... А в тот день с утра ты как раз принимал ванну и стирал свою одежду, очень удачно. На радостях, очевидно, вылив весь флакон... того самого масла, - герой кашлянул и закончил, деловито пожав плечами: - Ну, собственно, на этом всё.

Он видел, как Мозенрат не донёс до лица мундштук, и на пару мгновений глаза некроманта удивлённо округлились. Затем он всё же сунул его в рот, задумчиво покусывая правыми резцами.

- А я ведь уже почти убедил себя в том, что тогда на базаре это была шутка, - произнёс некромант и, прежде чем сделать вдох, со смешком добавил: - Пожалуй, отныне твоё прозвище будет Парфюмер. [4]

Аладдин не возражал, хотя и знать не знал, о ком тот говорит. Но вдруг поймал себя на мысли, что он задержался взглядом на том, как Мозенрат слегка обхватывает губами наконечник кальянной трубки.

Некромант, кажется, это заметил - потому как посмотрел на него с каким-то странным прищуром, выдыхая дым.
- Ты знаешь, что когда двое людей вместе пьют из одного сосуда, это называется "непрямым поцелуем"?

- О, правда? - с улыбкой отозвался Аладдин. Он чувствовал, что тот явно хотел поддеть его. - Но мы ведь сейчас не пьём из сосуда.

- Не имеет значения, - не сдавался Мозенрат.

"Тогда выходит, той самой ночью в оазисе ты перецеловался со всеми тремя своими мнимыми союзниками?" - чуть было не сказал Аладдин, но вовремя прикусил язык. Он почувствовал злость на себя. Это было бы жестоко - лишний раз напоминать ему о произошедшем в том чёртовом оазисе.

Видимо, все эмоции явно отразились на его лице, потому что Мозенрат вдруг положил мундштук рядом с собой.
- Ал?.. - вопросительно окликнул он героя.

И только спустя пару секунд понял, как именно он его назвал.

Однозначно - чёртово зелье всему виной...


Небо на восточной стороне светлело всё больше, постепенно приобретая рассветный светло-розовый оттенок. Первые лучи встающего солнца проникли в незашторенное окно и осветили лицо Мозенрата, заставив его недовольно нахмуриться и закрыть глаза левой ладонью.
Он хотел встать и задвинуть шторы, но не мог заставить себя подняться с кровати - они с Аладдином вернулись из Гетцистана уже в тот час, когда ночь сдавалась перед натиском рассвета. И, упав на "свою" софу с многочисленными подушками, Мозенрат надеялся на сон без каких-либо видений.

Он уже почти отбыл в царство Морфея, когда неожиданно почувствовал нежное прикосновение на своих волосах, идущее от виска к затылку. Это было непривычно, но... оказалось так приятно.
- Что ты делаешь?.. - пробормотал Мозенрат, с трудом справляясь с сонливостью, и открыл глаза. И тут же резко поднялся с подушек. - Ты?..

Рядом с ним сидела Ариадна, и рассветные лучи золотили её невесомые длинные волосы.

- Помилуй!.. Только не говори мне, что я умер! - воскликнул Мозенрат с подозрением, нахлынувшим на него неприятной волной.

Ариадна покачала головой.
- Не скажу, ведь это не так. Мне нельзя спускаться на землю, и потому ты просто видишь сон. Я решила, что ты воспримешь его лучше, если он будет... - она окинула взглядом комнату. - ..в привычной для тебя обстановке.

- И что ты хочешь мне сказать? - Мозенрат внутренне напрягся. - Что сердишься за случившееся?

Ариадна прижала ладони к своей груди, и её синие глаза превратились в два озера, полные глубокой печали.
- Если я на кого и сержусь, то только на себя! - проговорила она, и в её голосе послышались оттенки искренней вины. - Виню себя за то, что показала тебе эти часы и что не смогла предотвратить случившееся. Я теперь твой ангел, и я в ответе за тебя, а потому беспрестанно думаю о том, что я могла бы сделать для тебя. Но... к сожалению, пока выхода я не вижу.

В ответ на это Мозенрат лишь пожал плечами. Собственно, на помощь Ариадны он и не рассчитывал, но всё же её слова добавили несколько грамм на воображаемых весах его отчаяния.

- Пообещай мне, что будешь держаться подальше от Джаббара! - неожиданно потребовала Ариадна.

Некромант удивлённо вскинул брови.
- Но я не могу тебе этого обещать! Ведь я вернулся именно затем, чтобы отомстить ему за его деяния, - упрямо сказал он. - Аладдин сказал, что уже скоро его джинн вернётся из Одифера, и тогда втроём мы с ним справимся.

Ариадна вздохнула, и на её лице отразилось то самое вселенское терпение, что он наблюдал при их первой встрече.
- Тогда мне остаётся последнее - я попытаюсь просить за тебя.

- Что? - снова удивился Мозенрат. - Просить? Но кого?

Ариадна поднялась с софы, и её глаза как-то странно блеснули. Она наклонилась и невесомо коснулась щеки некроманта.
И шепнула, прежде чем раствориться среди солнечных лучей:

- Те силы, в которые ты не веришь.

* * *

Однажды Джинн сказал Аладдину одну вещь, которая после не раз заставляла его мысленно возвращаться к ней. Он хорошо помнил этот момент: то был вечер, когда они вернулись в Аграбу из Чёрных Песков и праздновали удачное разрешение неприятной истории с Хартумом. Джинн спросил, почему не видит радости на его лице, на что Аладдин сообщил ему по секрету, что думает о том, что Мозенрат сейчас там один, в полуразрушенной Цитадели.

"Он сказал, что потерял всё. Я не знаю, что он имел в виду, но... мне его жаль. Мы мало знаем о нём, видим лишь стену, что он построил вокруг себя. И мы не можем постоянно с ним так поступать."

"Хочу сказать тебе, друг мой... - вздохнул тогда Джинн. - Жалость - особо слабая струна в душе человека. А всё потому, что она, в отличие от тех же ненависти и безразличия, легко переходит в любовь - с ней нужно быть осторожнее, запомни это. Но также, человек, который не испытывает жалости и сострадания к другим людям, он хуже грязи, что у нас под ногами. Потому что в грязи прорастает зерно, ею питаются корни, цветы и трава, а душа человека, лишённая жалости, бесплодна, и не может взрастить ничего, кроме гордыни..."

И сейчас Аладдин снова вспомнил его слова, когда пытался понять, насколько далеко завела его особо слабая струна души.
Этим вечером они с Мозенратом забрались на крышу его дома, чтобы выпить там чая и понаблюдать за тем, как красиво садится солнце. Некромант расположился подле него и уже полчаса сосредоточенно рисовал что-то углём на плотном листе бумаги, повернув его так, чтобы Аладдину не было видно.

Сначала герой честно старался не подглядывать, хотя ему и было очень любопытно. Но потом он всё же слегка вытянул шею, как можно незаметнее, и скосил взгляд влево, задержавшись взглядом на листе бумаги и удивляясь, насколько всё живо выглядело. На рисунке отображался закат, совсем как у них, только чёрно-белый, далее следовало множество крыш жилых домов, а на переднем плане - та самая, на которой и расположились они вдвоём. Аладдин понял это по тому, что увидел на рисунке себя - сидящего на самом краю, подпирающего кулаком подбородок и задумчиво смотрящего куда-то вдаль.

Для Мозенрата, похоже, действия героя не остались незамеченными. Потому что он, не меняя своего невозмутимого вида, неожиданно подрисовал Аладдину рожки, чем заставил последнего рассмеяться.

"Хорошо с тем человеком, с которым иногда можно просто помолчать." - неожиданно подумалось Аладдину. - "Джинни, дружище, кажется, ты был прав. Во всём прав..."

И ему хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался.

* * *

Джаббар неторопливо выдохнул клубы дыма через нос с выражением вселенского спокойствия на лице.
Жрец смотрел на него с долей удивления, но и всё же с опаской - он резонно предполагал, что господин будет в гневе, но... что-то здесь пошло не так.

- Значит, говоришь, он жив? - переспросил тёмный чародей, отнимая от своего лица курительную трубку.

- Совершенно точно, мой господин! - подтвердил жрец. - Пару дней назад я сам лично видел его на базаре в Аграбе. Он был там с другом и... ох... - он на мгновение замялся, подумав, что ему могут не поверить. - ..волшебным ковром.

Джаббар перевёл на него взгляд, и слуга почувствовал стайку мурашек, пробежавших по спине.

- Напомню тебе кое-что... - вкрадчиво начал чародей. - Я собственноручно сломал ему шею, так, что ртом кровь пошла. После чего ты скинул его в озеро. Когда ты его поднимал, его голова болталась, как на шарнире - скажи, это могло бы быть так, будь он жив? О, я-то умею отличить мёртвого человека от живого... А вот ты, Ариф... - он сжал в кулак правую ладонь, и перчатка на его руке, что прежде принадлежала Мозенрату, окуталась синим магическим светом. - ..пытаешься нехорошо шутить со мной.

Ариф упал на колени, выставив вперёд руки, словно в молитвенном жесте.
- Помилуй, господин! Я безмерно предан тебе, поэтому, не медля сообщил эту новость, ведь я подумал: ты должен это знать. Я могу поклясться чем угодно, что я говорю правду!

Джаббар поднялся с трона, взмахнул плащом и рукой в перчатке и в следующий миг возник в озарении красного света у жреца за спиной. Тот резко обернулся, а чародей схватил его за голову обеими руками и, слегка приблизив своё лицо к его, пристально всмотрелся ему в глаза.

Ариф не совсем понял, что произошло. Но спустя минуту Джаббар вдруг отпустил его, а затем вновь возник на троне, и весь его вид был задумчив и несколько озадачен.

- Господин посмотрел ситуацию моими глазами? - предположил Ариф.

В руке Джаббара снова привычно появилась тлеющая курительная трубка, и он поднёс её к губам всё с тем же озадаченным выражением лица.
- Я думал, он просто один из тех амбициозных выскочек, мнящих себя лучше других лишь потому, что им повезло родиться на свет с большим умишком и красивой внешностью, - проговорил он вслух. - Но на деле всё оказалось не так просто. Дестан не мог даровать ему бессмертие или несколько жизней, при всём его могуществе он и сам не имел такой силы. Тогда как же ему это удалось?.. - чародей сжал руку в кулак, и его глаза маниакально блеснули. - Я должен узнать его секрет!

В тронном зале на несколько минут воцарилась тишина. Ариф неподвижно стоял, заведя руки за спину и ожидая приказаний.

- Этот юноша, что был с Мозенратом... - обратился к нему Джаббар. - Почему ты уверен в том, что это его друг? Из разговоров с ним я понял, у него нет совершенно никого.

Жрец пожал плечами.
- Я предположил, но не уверен, мой господин. Может быть, они родственники, хотя внешне и не похожи. Они были вместе, о чём-то разговаривали, и тот юноша в светлой одежде смотрел на него, как на близкого человека. А... что господин задумал?

На лице Джаббара появилась усмешка довольного собой мерзавца.
- Поручаю тебе и Хамиду найти и доставить мне сюда этого юношу. Если твои догадки верны, Мозенрат придёт за ним. И я узнаю его секрет. А потом... - он глубоко втянул дым и выпустил его через сложенные в трубочку губы. - ..так, чтобы уже наверняка.

И Ариф увидел, как дым, прежде чем рассеяться, принял мрачную форму черепа...

* * *

..Мозенрат с усмешкой подумал о том, какая же, всё-таки, это занятная и непредсказуемая штука - жизнь.
Ещё недавно он хотел видеть своими все Семь Пустынь. От трона Аграбы тоже бы не отказался, как, впрочем, наравне с этим и не был бы против вообще стереть её с лица земли на зло Аладдину и его досаждающей компании.

Но, как он уже подметил, жизнь - штука действительно непредсказуемая. И на пятый вечер после его возвращения из мёртвых, Мозенрат неожиданно осознал, что в свете недавних событий его приоритеты разительно поменялись. В общем-то, так бывает, стоит только разок умереть.

Разумеется, Джаббар был виной случившимся переменам. Он был первостепенной причиной, но... не единственной.
Мозенрат посмотрел на перчатку, что теперь скрывала его правую руку взамен волшебной. Её ему дал Аладдин, ещё в первый день его пребывания здесь, чтобы некроманту не приходилось прятать руку под плащ и чувствовать себя неловко.

Аладдин, да. Вот, собственно, и вторая причина...

Мозенрат поднялся и нервно прошёл по комнате туда-обратно. Он чувствовал себя почти так же, как и человек с чёрно-белым зрением, который неожиданно с каждым днём стал всё лучше воспринимать цвета и видеть мир вокруг себя в ином свете.

Чёртов художник Аладдин, похоже, всерьёз вознамерился разрисовать его чёрно-белое полотно под названием "простые человеческие чувства" в мягкие акварельные оттенки...

Некромант снова прошёлся по залу, уже медленнее, задумчиво касаясь пальцем корешков старых книг на полке. Он вспомнил, как радовался с утра герой, когда получил магическую телеграмму от Джинна, которая самоликвидировалась после прочтения - в ней говорилось о том, что синий волшебный шут вместе с принцессой и обезьяной вернутся в Аграбу на закате этого дня.
А вот Мозенрат, к собственному удивлению, не слишком воодушевился. Да, Джинн может во многом помочь им, но с его (их!..) возвращением настанет конец неожиданно воцарившейся здесь за последние дни идиллии.

Он думал, что сможет объяснить своё присутствие здесь, если Джинн нагрянет прежде, чем Аладдин окончит обсуждение по улучшению жизни населения, что проводилось сегодня в султанском дворце благодаря его стараниям. Но всё же Мозенрат бы предпочёл, чтобы Аладдин успел вернуться и разговаривал со своим волшебным товарищем сам, на то он ему и товарищ.

"Кстати говоря, ему пора бы уже закончить своё совещание, разве нет?.."

Неожиданно в открытое окно влетела светлая бабочка, а следом за ней - волшебный ковёр Аладдина. Безмолвный "товарищ" героя Аграбы был взволнован и активно жестикулировал кистями, и главное - почему-то он вернулся один.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что произошло что-то явно неприятное. Но что могло случиться с Аладдином по дороге из султанского дворца?..
Мозенрат резко поднялся с софы и отмахнулся от этой бабочки, что стала кружить возле него, как назойливая муха. И только тогда понял, что это было не насекомое, а бумажный лист, которому придали форму маленькой птички. Лист, летающий сам по себе.

"Джаббар!" - то была первая тревожная мысль, что промелькнула у него в голове. - "Ох нет, он не мог узнать, что я жив... что я здесь..." - подумал он уже чуть спокойнее, разворачивая лист бумаги, исписанный с одной стороны угловатым почерком.

"Мой юный друг!.." - стоило прочитать лишь эти три издевательские слова, чтобы понять - да, ему всё же не показалось...

Мозенрату хотелось смять в руках это злосчастное письмо, смять и зашвырнуть подальше, а ещё лучше - порвать на мелкие кусочки, но только не читать. Зажмурить глаза, мысленно повторяя, что это всё неправда, что это всего лишь ещё один его очередной кошмар.
Но он не сделал ничего из этого, а лишь глубоко вдохнул и снова опустил взгляд на это послание самого дьявола. Наряду с удивлением, досадой и страхом он чувствовал сильную злость: как, ну как этот сын паршивого шакала мог узнать о том, что он жив?!

"..Было весьма неожиданно узнать, что после случившегося ты всё так же живёшь и здравствуешь. Признаюсь, теперь я тобой заинтересован, а потому у меня есть к тебе разговор. Могу предположить, что разговаривать ты не настроен, а потому я решил отнять последнее, что есть у тебя. Вернее, отниму, если ты не прибудешь сегодня на закате к Одинокой скале, что на окраине твоих *зачёркнуто* моих Чёрных Песков. Надеюсь на твоё благоразумие."

Едва он прочёл последнее слово, листок выскользнул у него из пальцев, снова становясь бумажной фигуркой. И она принялась кружить под потолком, словно выжидая чего-то.

"Моего решения..."

Ковёр тоже ждал. Он больше не пытался выразить эмоции, не хватался сокрушённо за то место, которое можно было бы назвать головой. Он просто стоял и "смотрел".

И Мозенрат стоял. Неподвижно, словно его мышцы, хоть и не сильно заметные, но всё же достаточно тренированные, вдруг отказались его слушаться. Ариадна просила его держаться подальше от Джаббара - она ведь могла знать, чем всё может кончиться. Предполагать уж точно.
Но...
Он вспомнил, как Аладдин дал ему свой плащ, когда он вымок до нитки. Как привёз его к себе домой и пытался делать всё так, чтобы он не чувствовал себя здесь пленником. Как предложил помощь после первого ночного кошмара. Как подхватил под руку на спуске горы. Как "лечил от плохих снов". И показал другую жизнь.
Что бы ни заставило героя сделать это, как ни крути, он его спас. А теперь из-за него же попал в переделку.

"Прости, Ариадна, снова. Но я должен. Я ему должен."
Мозенрат мысленно отмахнулся от внутреннего голоса, который издевательски спросил, только ли в долге и чести дело. А может быть...

"Нет!.. Не... не знаю," - некромант тряхнул головой. - "Подумаю об этом позже. Когда вернусь. Когда МЫ вернёмся."

Мозенрат жестом подозвал волшебный ковёр. Бумажная птичка встрепенулась и вылетела в окно, словно собираясь показывать дорогу.

Некромант не представлял, как будет выходить из этой ситуации. Он не знал, что задумал Джаббар, а потому у него не было никакого плана.
Но он явится на этот "разговор". Потому что теперь не сможет иначе.


Когда перед ним выросла Одинокая скала, солнце уже медленно опускалось за горизонт, и оттого казалось, что небо горит. Или залито кровью. А может, и всё вместе - зависит от фантазии и степени скверного настроения.

Мозенрат спешился на площадке перед входом в пещеру, что находилась на высоте нескольких десятков метров от земли, и впервые задался вопросом, почему Джаббар захотел встретиться именно здесь? Почему не в Цитадели?

Вход в пещеру загадочно переливался магической завесой, и она казалась плотной, осязаемой. Но бумажная птичка, ведомая волшебством своего хозяина, легко пролетела сквозь неё.

Мозенрат догадывался, зачем здесь эта завеса. Что ж, весьма предусмотрительно, Джаббар... Ковру придётся остаться здесь.

..Чёртово оригами уводило его куда-то вглубь скалы, возможно, в самое её сердце. Мозенрат старался запоминать дорогу, каждый поворот, надеясь на свои ощущения и хорошую память. Один раз, в виду сравнения, пыталось пробиться воспоминание о тёмных и мрачных коридорах из его страшного сна. Но некромант прогнал его прочь, как и привык отсылать плохие или неуместные мысли.

Ещё один поворот - и Мозенрат оказался в просторной пещере, где полыхали на стенах многочисленные факелы. Но даже это не до конца разгоняло поселившуюся здесь тьму. Ею словно был пропитан каждый уголок, и даже воздух.

"Дышать темно и воздуха не видно," - неожиданно подумал Мозенрат, и это едва не развеселило его. Демон побери, выходит, он всё же сильно нервничает.
Плана по спасению, как такового, по-прежнему не было. Но всё же он выбрал себе модель поведения, которой будет придерживаться.

Мозенрат увидел вспышку магии, а когда она рассеялась, и самого Джаббара, удобно расположившегося на неком подобии каменного трона. Сбоку от него, у подножия, стоял Аладдин, и, хоть он и не был связан, очевидно, убежать ему не давала магия тёмного чародея.

Мозенрат встретился с героем взглядом, и увидел на его лице растерянность. Удивление. Радость. И вместе с тем, отчего-то, сожаление.
Аладдин удивлён тому, что он всё же пришёл? Рад, что не обманулся в нём? Сожалеет, что он не остался дома, в безопасности? Как это всё понимать?

Некромант остановился в нескольких шагах, напротив импровизированного трона.
- Я тебя слушаю, - сказал он спокойно, хотя на самом деле, кроме страха он чувствовал жгучую злость. Он ненавидел этого человека, он собирался ему отомстить. Но всё внезапно пошло не по плану, и теперь он вынужден стоять перед ним, не имея возможности сделать ему что-либо. Безоружный. Ведь его артефакт теперь, как он и предполагал, красовался на правой руке Джаббара.

"Ему она тоже руку сожрала," - злорадно подумал Мозенрат, ощущая при этом некое моральное удовлетворение. - "Надеюсь, ты орал, иблисово отродье."

В левой руке Джаббара появилась неизменная трубка. Он подпалил её, затянулся дымом, медленно выдохнул его, и лишь тогда сказал:
- Многие люди веками бились над тем, чтобы обрести бессмертие или способность к мгновенной регенерации. Я ни разу не слышал, чтобы хоть у кого-то из них это получилось. Я точно знаю, что убил тебя, но, тем не менее, ты снова здесь.
Глаза мага недобро сверкнули.
- Ты сейчас откроешь мне свой секрет, - потребовал он и указал на Аладдина. - И я отпущу его.

- Нас, - всё так же спокойно поправил его Мозенрат. - Я скажу тебе, и ты отпустишь НАС.

Глаза Джаббара слегка округлились в недоумении. Он хотел рявкнуть что-то вроде "Не ты ставишь здесь условия!", но тут же подумал, что всё это очень занятно. Похоже, ученик Дестана его не боится. Но какого же демона? Почему?

- Ты думаешь, что я собираюсь мстить тебе, верно? - продолжал Мозенрат, уже чувствуя, что вошёл в образ. - И поэтому хочешь убить снова. Думаешь, что я хочу вернуть себе всё, что ты забрал у меня. Но ты ошибаешься - мне безразлично это. Хотя, всё же, перчатку мне немного жаль, но я могу найти и другой способ вернуть себе магию. А если ты так хочешь Чёрные Пески, бери. Они и так уже твои. Знай, в Цитадели нет ни угла, который бы я не ненавидел. И справиться с тобой мне теперь не под силу - ведь ты сам забрал её у меня.

Аладдин смотрел на него, не моргая. Пытался понять, насколько правдив сейчас его товарищ. Неужели это действительно так?

Джаббар почувствовал разочарование - дух азарта и соперничества по-немногу испарялся. Он думал, что мальчишка убивается по утраченной власти, но на деле выходило совсем иное.
Разумеется, только если он говорит правду.

- Я открою тебе свой секрет, как ты хочешь. Но взамен ты отпускаешь нас с Аладдином, - Мозенрат догадывался, что пока он не сказал Джаббару то, что тот хочет от него услышать, убивать его не станут. - И ты поклянёшься своей жизнью.

Он не знал почему, но отчего-то верил в магическую силу клятвы.

Джаббар убрал в сторону трубку.
- Ладно, - неожиданно согласился он и положил руку на сердце. - Я клянусь, что отпущу вас. А теперь я тебя внимательно слушаю.

Мозенрат сунул руку во внутренний карман плаща и достал свои часы, держа их за цепочку. Краем глаза он видел обеспокоенное лицо Аладдина, и сам в глубине души переживал. Но без доказательств Джаббар мог не поверить ему.

- Нет никаких сверхспособностей. Есть лишь Часы Жизни, которые я снова завёл, попав на Небеса. А больше мне и добавить нечего.

На лице Джаббара отразилось удивление, которое тут же сменилось разочарованием с лёгким оттенком злости.
Он поднялся с импровизированного трона, взмахнул плащом, и через секунду возник в красном озарении перед Мозенратом. Схватил его за запястье, поднёс руку ближе к своему лицу, словно обнюхивая.
Да, предмет пах магией легко, еле заметно - это подтверждало слова о том, что эти часы действительно не из мира живых. Но кроме этого ничего волшебного в них не было. Ничего, что стоило бы его внимания.

Он нахмурился, отпустил руку Мозенрата и, снова исчезнув, появился на своём "троне".
- Вы сможете уйти... - сказал Джаббар, но тут же его лицо исказилось нехорошей, азартной улыбкой. - ..если выберетесь отсюда.

- Но ты же поклялся! - негодующе крикнул ему Аладдин. Конечно, такому человеку веры нет, но ведь...

- Я вас отпускаю, разве вы не видите? - снова ухмыльнулся Джаббар. - Вы свободны. Теперь всё зависит только от вас. Сможете ли вы этой свободой воспользоваться...

Он снова резко поднялся, взмахнул перчаткой, что окуталась красным светом, и поток магии сорвался с неё, ударив в высокий потолок.
Пещера загудела. Мозенрат почувствовал, как под ногами дрожит каменный пол, словно это было сильное землетрясение. Внезапно с потолка оторвался камень, размером с приличную тумбочку, и с грохотом приземлился посреди зала.
Джаббар захохотал и исчез.

Аладдин схватил Мозенрата за рукав и потянул его за собой, бросаясь к выходу. Перед ними, словно отрезая путь, вспыхнула полоса пламени, не сильно высокая - лишь по пояс, но это заставило их резко остановиться.

Мозенрат отшатнулся и на пару мгновений испуганно замер: ему показалось, что сейчас из огня выпрыгнут демоны с кожистыми крыльями. Те самые, из его кошмарного сна.
Но в ступоре он пробыл недолго. Аладдин заметил, что полоса огня заканчивается незадолго до стены, образуя прореху, а потому снова направил его к выходу.

Некромант мысленно поблагодарил свою зрительную память, когда они, спустя несколько минут непрерывного бега по извилистым коридорам, имеющим несколько ответвлений, оказались в прямом и довольно широком. Мозенрат вспомнил его, а это значит, что они на верном пути.

Неожиданно Аладдин придержал его за локоть.
- Подожди, хочу показать тебе кое-что... - шепнул он ему на ухо. - Пока Джаббар, вроде как, отстал. Смотри. Что это может быть? -
Герой сунул руку во внутренний карман своего светлого плаща и достал странную на вид штуку - сухую лапку, покрытую шерстью. Блеснула тоненькая позолоченная цепочка, на которую лапка зачем-то крепилась.

Глаза Мозенрата распахнулись в удивлении.
- Предмет тёмной магии чернокожих племён! Если я не ошибаюсь, это лапка, приносящая удачу, если она признает в человеке хозяина. Но где ты её взял?

Аладдин скромно пожал плечами.
- Перед тем, как Джаббар перенёс нас в эту скалу, он пытался что-то увидеть в моих глазах. Он подошёл совсем близко, и я заметил эту цепочку, слегка свисающую из-за его пояса. Когда Джаббар наклонился и уставился мне в глаза, он стал очень сосредоточен и раздражён, потому что, как оказалось, так и не смог ничего увидеть. Ну а я... - герой коротко кашлянул. - Я её аккуратно и стащил. Подумал, может быть, это что-то ценное для него.

Мозенрат посмотрел на него с долей неприкрытого восхищения.
- Ты гений!.. А теперь спрячь её скорее, пока здесь не объявился Джаббар.

Аладдин сунул артефакт обратно в карман и последовал за Мозенратом. Он ещё хотел бы спросить о том, что некромант говорил их врагу насчёт Чёрных Песков и всего остального. Но, конечно же, сейчас было не время.

"Позже. Обязательно."

Вскоре коридор окончился второй пещерой, наподобие той, из которой они сбежали. Мозенрат проходил через одну такую в самом начале его пути здесь, следуя за бумажной птичкой. И он очень надеялся, что это была именно она - это означало, что выход уже близко.

Но здесь их тоже ждал неприятный сюрприз: всё вокруг было окутано дымом, непонятно откуда взявшимся. Может быть, что-то горело в соседнем коридоре, а может Джаббар напустил его просто так. Но в любом случае, это сильно затрудняло их положение.

Прозвучал смех, как эхо, словно он шёл откуда-то издалека. Аладдин замер, прислушиваясь, а потом решительно устремился вперёд и исчез из вида - скрылся в дыму.

- Осторожно, здесь где-то обрыв, - предупредил его Мозенрат, чувствуя, что в носу и горле уже неприятно щекочет. - В дыму не видно, но...

В этот момент произошёл очередной подземный толчок. Некромант интуитивно кинулся вперёд и схватил Аладдина за плечо прежде, чем тот оступился.

- С-спасибо, - выдохнул герой и отошёл подальше от края. - Выходит, нам в другую сторону.

Снова прозвучал смех, и теперь он был совсем близко.
Неожиданно перед ними из клубов дыма возник Джаббар, и его лицо исказила полубезумная победная улыбка.

- Думаю, что если отрублю тебе голову, она вряд ли прирастёт обратно, - заявил он, вскидывая правую руку в перчатке, в которой тотчас появился большой ятаган.
Джаббар схватился за рукоять обеими руками, а пещера в очередной раз содрогнулась от сильного подземного удара.

И... неожиданно Мозенрат обнаружил себя на каменном полу. Последним, что он запомнил, был сильный грохот, после чего его, по всей вероятности, немного откинуло назад. И, судя по звону в голове и мушкам перед глазами, приложило о какой-нибудь камень.

Камень!

Мозенрат резко поднялся на ноги, не веря своим глазам: на том месте, где ещё минуту назад стоял Джаббар, теперь покоилась массивная, в три человеческих обхвата, каменная глыба, отколовшаяся от потолка. Несколько секунд он ещё мог наблюдать кисть и предплечье некогда могущественного мага, нашедшего свою смерть в своей же ловушке - всё, что теперь от него осталось. А спустя пару мгновений дым, теперь стелящийся и по каменному полу, практически полностью скрыл его руку.

"Расплата за неисполненную клятву?.. Последствия потери его артефакта? Или, может быть, это и есть то самое чудо, та волшебная случайность, о которых говорил Аладдин?.."

На этих мыслях Мозенрат встрепенулся.
- Аладдин! - позвал он, обеспокоенно оглядываясь. - Отзовись!

Каменный пол пещеры дрожал под его ногами. Глаза уже начинало щипать от дыма, а в горле появилось неприятное ощущение, от которого захотелось зайтись в приступе кашля - стало понятно, что находиться здесь становится всё более опасно.

Мозенрат кинулся к другой стороне глыбы, но тут же запнулся обо что-то и едва избежал повторного падения на каменный пол. Он опустился на колени и приподнял голову Аладдина, пытаясь привести его в чувство. И ощутил кровь на его затылке и своей левой ладони.

"О, нет!.."

Некромант немного успокоился, проверив у Аладдина пульс и убедившись в его наличии. Но тут же пришла другая тревога: он знал, что на руки он его не поднимет - только если перекинуть одну руку Аладдина себе через плечо, схватиться за вторую и таким образом оттащить его к выходу из пещеры.
Он примерно представлял, куда идти, он чувствовал дуновение свежего воздуха из одного из коридоров - здесь уже было совсем недалеко.

Мозенрат собирался подняться вместе с Аладдином, когда вдруг осознал, что не чувствует тяжести золотых брегет-часов в кармане своего плаща. Он поспешно сунул руку в карман и с ужасом понял, что он и правда пуст. Некромант судорожно ощупал свою одежду, словно мог найти часы там, а затем стал шарить руками по полу, стоя на коленях и вглядываясь в каменный пол через затянувший всё дым.

"Они выпали, когда меня отбросило тем камнем. Только не это, чёрт возьми, я их потерял, Я ИХ ПОТЕРЯЛ, О НЕТ, ОХ, НЕТ, НЕТ-НЕТ-НЕТ!.."

Он сильно закашлял, чувствуя, что дышать всё тяжелее. Пещеру в который раз тряхнуло от подземного удара - казалось, это не прекратится, пока заклинание Джаббара не разрушит здесь всё.

Мозенрат выпрямился и кинул взгляд на Аладдина. Он знал, что медлить нельзя - ещё немного, и они оба погибнут здесь, задохнутся в дыму или будут придавлены очередным отколовшимся с потолка огромным камнем.

Несколько долгих мучительных секунд некромант мучился выбором, что сделать сначала - найти часы или же вытащить отсюда Аладдина, - а затем решительно поднялся на ноги. Нет, он не позволит ему умереть. Не после того, что он для него сделал.
Мозенрат вернулся к лежащему без сознания герою и, снова опустившись на колени, закинул себе на плечи его левую руку и обхватил за грудь.

..До выхода и правда осталось совсем немного. Пройдя сквозь ту же магическую завесу и оказавшись на небольшой площадке перед входом в пещеру, Мозенрат несколько раз жадно втянул носом свежий воздух, а затем собирался свистнуть Коврику, но тот заметил их и сам.

Уложив всё ещё находящегося без сознания Аладдина на волшебный ковёр, Мозенрат почувствовал, что едва не падает с ног от усталости и пережитого адреналина. Но расслабляться было нельзя - у него ещё есть одно важное дело в пещере.

- Скала рушится, унеси его в безопасное место, - сказал он Ковру. - А потом возвращайся за мной.

И неожиданно ощутил, как Аладдин сжал в своей ладони его запястье.

- Я без тебя... не уйду, - проговорил Аладдин, с трудом приоткрывая глаза. Кровь с виска залила почти всю левую сторону лица.

Герой сжал запястье сильнее, но Мозенрат высвободил свою руку.
- Я должен найти часы. Я вернусь, не... не беспокойся, - сказал он ему, а затем уверенно обратился к Ковру: - Давай, живо!..

После свежего воздуха возвращение в пещеру показалось некроманту дорогой в Преисподнюю. Хоть дым и частично рассеялся, постепенно выходя наружу, но дышать там всё ещё было тяжело.
Мозенрат уже не думал об острых каменных наростах на потолке, которые могли обвалиться с каждым следующим страшным подземным толчком. Он обыскал каждый дюйм рядом с камнем, который придавил Джаббара и откинул их с Аладдином. Но часов не было.

"Ну почему я не оставил их дома?!" - мысленно простонал Мозенрат, когда вдруг понял, что он "сказал".

"Дома"... Он назвал домом чужое жилище, в котором оказался волею несчастного случая... и в котором неожиданно почувствовал себя лучше, чем где-либо до этого.

Мозенрат отогнал эти мысли прочь, решив, что обязательно подумает об этом позже и в другой обстановке. Он выпрямился, огляделся вокруг и с ужасом заметил свои часы на самом краю обрыва, где ранее Аладдин едва не оступился. Цепочка уже опасно свисала вниз, он видел только циферблат - вероятно, они открылись, когда выпали у него из кармана и откатились по каменному полу.

В следующее мгновение скалу тряхнуло так, что Мозенрат едва устоял на ногах. Он потерял какие-то ничтожные две секунды, но этого оказалось достаточно - он кинулся к заветной вещице и упал на колени возле обрыва, собираясь поймать их, но длинные бледные пальцы захватили только воздух...

Мозенрат, не отрывая взгляда, смотрел, как часы стремительно удаляются от него, исчезают в чёрной пропасти. И знал, что не пройдёт и двух минут, как они вдребезги разлетятся о каменное дно ущелья.
Но сильнее страха было чувство сожаления. О том, что всё закончилось, едва лишь начавшись.

"Прощай, Аладдин. Здравствуй, Дестан..."

* * *

..Аладдин пребывал в заторможенном полусонном состоянии, вызванным сильными травами-транквилизаторами, слыша всё окружающее словно через толстый слой ваты.
Он помнил, как пришёл в себя в султанском дворце, что было неожиданно, и стал спрашивать, что произошло. И где Мозенрат, ведь он обещал вернуться. Джинн не хотел говорить, но Аладдин был не дурак и понял всё сам по одному только выражению лица волшебного товарища.
Он хотел вернуться, искать, требовал отвезти его туда, но Джинн ответил, что когда он отыскал их и нужное место, он увидел лишь руины и огромные каменные валуны.

Аладдин помнил, что в тот момент совершенно забыл о третьем правиле джиннов - о том, что они не могут воскрешать мёртвых. И позже думал, что мог неосознанно обидеть Джинна, когда в ответ на напоминание об этом, закричал "Да что ты вообще тогда можешь?!".
Но друг не обиделся. Лишь насильно влил ему в рот горькие успокоительные настои и оставил его одного.

Когда Аладдин уже почти полностью вышел из этого состояния, из которого видел всё словно со стороны, он осознал, что уже наступила ночь. Герой медленно приподнялся на кровати, ожидая, когда комната перестанет крутиться перед его глазами - и это произошло довольно скоро, лишь взгляд и сознание всё равно ещё оставались словно в тумане.

Светлые невесомые занавески на открытом окне слегка колыхались от движения прохладного свежего воздуха, и Аладдин видел кусочек чернильного неба, на котором ярко сияли многочисленные звёзды.
Стояла прекрасная, тихая и светлая ночь, но Аладдин не мог ей восхититься.

"Сегодня на небе появилась новая звезда..." - промелькнула мысль в его голове, и в ответ на это в груди снова что-то сжалось. Каким бы ни было сейчас затуманенным его сознание, Аладдин помнил слова Мозенрата о том, что теперь ему не попасть на Небеса.
Тогда где же он? Неужели уже в Преисподней у Дестана?

Аладдин дотянулся до бутылки, которую Джинн оставил у его кровати, и поднёс её к губам, чтобы допить всё, что там было. Но занавески на окне в который раз всколыхнулись, на этот раз немного сильнее, привлекая внимание.
И неожиданно на подоконник, неслышно ступая, шагнул Мозенрат.

Волшебник огляделся и легко спрыгнул на пол, а затем всё так же бесшумно подошёл к Аладдину, словно он ступал по воздуху.

- Здравствуй, Ал, - Мозенрат опустился на край кровати. Он был спокоен, но взгляд выдавал его печаль.

Бутылка, глухо стукнувшись о ковёр у кровати, упала и откатилась в сторону, проливая содержимое.
- Прости! - Аладдин взял левую руку некроманта в свои ладони, и сжал её. - Пожалуйста, мне так жаль! Так жаль!..

Мозенрат покачал головой.
- Не стоит. Благодаря тебе последние дни моей жизни были счастливыми. За это время ты сделал для меня больше, чем кто-либо до этого. И я не жалею о том, что сделал я.

- Но я не смогу жить, зная, что ты умер из-за меня! - воскликнул Аладдин, не замечая, как по его щекам потекли слёзы. - Зная, что ты снова попадёшь к Дестану! Я не хочу так жить!

Взгляд Мозенрата стал серьёзным.
- Захочешь, - уверенно сказал он и заставил себя улыбнуться, чтобы подбодрить Аладдина, хотя непременно присоединился бы к нему, если бы у него были слёзы. - Как и в те времена, когда мы ещё не знали друг друга. Ты нужен многим людям, чего нельзя сказать обо мне. За то время, что я провёл с тобой, я многое понял. И я хочу сказать, что такие, как ты, делают наш мир лучше. И я рад, что я тоже... сделал что-то хорошее.

- Ты тоже нужен, - возразил Аладдин, и добавил тихо: - Нужен мне.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга. Аладдин хотел так много всего сказать, но не мог вымолвить ни слова.

На подоконник опустился широкий луч серебристого света, и Мозенрат, увидев его, снова заговорил:
- Это Ариадна. За то, что я спас тебя, мне простили мой самовольный побег - я могу вернуться на Небеса. - Мозенрат снова перевёл взгляд на Аладдина, и на этот раз он был ещё грустнее, чем до этого. - Я пришёл попрощаться.
"Знал бы ты, как я этого не хочу, особенно сейчас, когда всё только началось налаживаться."

- Но мы же ещё увидимся? - с отчаяньем спросил Аладдин и повторил вопрос с нотой надежды: - Увидимся?

Мозенрат кивнул.
- Конечно. Когда-нибудь, когда твоё время придёт, мы снова встретимся. Будем вдвоём сидеть на облаке и говорить о море, - сказал он, придавая своему голосу уверенности, и улыбнулся тому, что сам себе выдумал. - Уверен, на Небесах только и разговоров, что о море.

Волшебник наклонился к Аладдину и легко коснулся губами его лба, словно давал благословение, а затем нехотя поднялся с кровати.
- Не говорю тебе "прощай"... До встречи.

- До встречи, друг. - отозвался Аладдин, и его голос прозвучал так, словно он молчал долгое время. - Спасибо за всё.

Мозенрат легко вспрыгнул на подоконник, последний раз обернулся к герою, ободряюще улыбнувшись, а затем исчез вместе с серебряным светом, словно его никогда здесь и не было. Как исчезает сон с лучами утреннего солнца.

Но Аладдин знал, что это не было сном. Глядя в окно, он видел, как ночное небо на миг прочертила падающая звезда.
И пытался убедить себя, что ему стало легче.

* * *

Жасмин, тихо прикрыв за собой дверь, зашла в дом Аладдина и сняла с головы накидку простолюдинки - она всё ещё любила выходить за пределы дворца в ничем не примечательной одежде.
Легко ступая по ковровой дорожке, принцесса уверенно направилась к двум тёмно-красным шторам с вышитым на них золотистым узором, за которыми скрывалась арка, ведущая в зал. Но, протянув к ним руку, внезапно замешкалась - в этом месяце Аладдин предпочитал уединение дружеским посиделкам и разговорам по душам. Он вернулся домой на следующий день после той ночи, когда Джинн опоил его настоями, и с тех пор не часто появлялся во дворце, и то больше по делу.

Жасмин на секунду сжала пальцы в кулак, а затем решительно схватила ткань.

"Хватит!.. Подруга я ему или нет?"

На этих мыслях она дёрнула в сторону правую штору и остановилась на пороге.
- А... где Ал? - спросила принцесса, оглядывая комнату.

Джинн оторвался от игры в шахматы с самим собой и выразительно посмотрел на Жасмин.
- Так ведь закат за окном. Известно, где.

Яго перелетел на столик к Джинну, сбивая его "вилку" из белых фигур.
- Согласитесь, что это же ненормально, когда человек изо дня в день разговаривает с самим собой! - скрипучим голосом заявил попугай. - Таких людей признают чокнутыми и изолируют от общества.

Жасмин подошла к ним, сердито упёрла руки в бока и наклонилась к попугаю.
- Аладдин не чокнутый! - произнесла она хмуро.

- И он не разговаривает сам с собой, - добавил Джинн, прогоняя попугая со своего столика и начиная заново расставлять фигуры. - Он разговаривает с Мозенратом.

- Ещё не лучше! Он же помер! - искренне недоумевал Яго, игнорируя недовольство джинна и снова планируя на шахматный столик. - Уже... - он сделал вид, что пересчитывает перья на правом крыле. - ..почти месяц назад.

Джинн приподнялся, несколько увеличиваясь в объёме, и упер руки в бока на манер Жасмин.
- К твоему сведению, "помер" он из-за того, что спас Аладдина! - кажется, Джинн начинал злиться. - Прояви хоть немного уважения!

Абу, решив поддержать всеобщее негодование, запрыгнул на шахматную доску, окончательно разрушив все тактические позиции, сердито заверещал и собирался отвесить Яго пинка. Но тот успел вспорхнуть со стола, перелетел на свою жёрдочку и обиженно нахохлился.

Джинн заметил, что, несмотря на всё неверие словам попугая, Жасмин всё же задумалась над ними.

- Не переживай, это пройдёт, - успокоил он её. - Всё проходит рано или поздно. Время - это такая штука... почти всемогущая. И камни становятся песком, и города стираются с лица Земли, и обиды, спустя время, забываются. И боль от потери сменяется хорошими воспоминаниями о человеке, хранимыми в одном из потайных ящичков нашей души. Вот увидишь, скоро всё станет, как и прежде.

Жасмин подняла на него взгляд, и её губы тронула улыбка.
- Ты прав, Джинни. Я просто подожду.


Заходящее солнце озаряло облака золотисто-оранжевым сиянием. И глядя на небо и лучи света Аладдин подумал, что видит ворота в Рай.
На протяжении последних трёх недель каждый вечер на закате он прилетал на Ковре на этот скалистый обрыв, под которым, далеко внизу, накатывали на берег океанские волны. Ему казалось, что это было самое высокое и близкое к небу место, а потому Мозенрат сможет его услышать.

Хотя здравый смысл и подсказывал ему, что, конечно же, друг слишком далеко для того, чтобы слышать его, и то, что он делает, здорово смахивает на помешательство. Но пока Аладдин не собирался изменять своей привычке.

Вот и этим вечером он, как обычно, сел на землю, скрестив ноги, и поднял взгляд к небу. Сегодняшний закат показался ему особенно красивым, и Аладдин несколько минут неотрывно смотрел на небо, прежде чем начать свой монолог.

- Что ж... Доброго вечера, мой дорогой друг, - проговорил он негромко. - Хотя, наверное, у тебя там не бывает вечера, а всегда солнечно и светло. Я не уверен в этом, я там ещё не был, но мне так кажется. А ещё я надеюсь, что тебе там хорошо. Я хотел бы сказать, что и мне тут хорошо, но не могу. Вот и ещё один день прошёл, а я снова здесь, разговариваю с тобой и всё никак не могу привыкнуть к тому, что тебя больше нет... Кстати говоря, на прошлой неделе я вспомнил про эту кроличью лапку и сжёг её. Ни к чему мне такая удача и неуязвимость, даже если бы артефакт и признал во мне нового хозяина. А ещё я сегодня был у тебя дома. Не знаю, считаешь ли ты это место домом... В общем, я был в Чёрных Песках и в твоём дворце. Без тебя Цитадель стала ещё более холодная и одинокая, хотя казалось бы, куда уж больше... Я взял там несколько свитков, написанных твоей рукой. Не возражаешь? Я взял их на память. А ещё у нас с Джинном сегодня произошла дилемма насчёт...

Он не закончил свой путанный монолог, потому что неожиданно за его спину упал широкий и прямой луч света из-за медленно отплывающего в сторону облака. Аладдин поспешно вскочил на ноги и удивлённо обернулся, глядя на удивительное зрелище.

В месте соприкосновения с землёй свет слегка заискрился, стал медленно рассеиваться, а потом исчез, как и весь луч - всё произошло так же внезапно, как и началось.

И Аладдин едва устоял на ногах, потому что увидел на этом месте того, с кем только что пытался разговаривать.

Мозенрат, как ни в чём не бывало, смахнул с плеча невидимые соринки своим привычным плавным жестом.
- И снова здравствуй, - сказал он своему костяному правому предплечью, подняв руку почти до уровня глаз.

Герой Аграбы не мог поверить своим глазам. Он даже не мог произнести ни слова, только не сводил с некроманта взгляда, полного удивления и неверия происходящему.
"Похоже, шиза всё-таки пришла... Или?.."

Мозенрат, наконец, перевёл взгляд на героя и улыбнулся.
- Выпроводили за неподобающее для Рая поведение - вырезал на дереве в саду нехорошее слово, - весело протянул волшебник и подошёл к Аладдину почти вплотную. - А если серьёзно... Я попросил у Ариадны разрешения стать твоим ангелом, но неожиданно вместо этого получил второй шанс, в виде исключения. Наверное, потому что я со своей депрессией и кислой физиономией не вписываюсь в их антураж. Хотя, может и из-за того, что я спас тебя. Так или иначе, я снова здесь, хоть в это и трудно поверить.
Он на мгновение замолчал, а потом добавил несколько тише:
- Я очень рад. А ты?

Аладдин поднял руку и коснулся левой щеки некроманта, опустил ладонь на шею, а затем сжал пальцами плечо, даже через одежду ощущая выступающую ключицу. Убедившись в том, что он действительно реален, герой окончательно сократил то маленькое расстояние, что ещё было между ними, и заключил Мозенрата в объятия.

- Ты был прав: чудеса всё же происходят, - проговорил некромант, обхватывая в ответ плечи Аладдина, пока тот явно боролся с подступающими слезами радости. - И будут происходить, пока люди в них верят.

Он знал, что в дальнейшем ни на секунду не пожалеет о своём выборе. Ведь впервые у него появился человек, которому он действительно был нужен.

А Небеса могут подождать.

THE END.

_______________________

[1] - Существует поверие, что в Преисподней грешникам не дают испить ничего кроме грязного кипятка.

[2] - Любовь Яго к этому городу и казино, а также то, что с ним там случается, хорошо показывается в серии "Танцор-сокрушитель" ("Never say Nefir" в оригинале)

[3] - Отсылка к хэдканону из фанфа "Твои секреты" предыдущего цикла.

[4] - "Парфюмер" - история о юноше с чрезвычайно острым обонянием, который был пленён запахом девушки и, как бы далеко её ни пытались увезти и спрятать, нашёл её с помощью своего носа. Действие происходит в середине 18 века во Франции, и, по идее Мозенрат не мог знать эту историю, но опустим это маленькое несоответствие :)

Отредактировано Стейси (2018-10-20 15:35:59)

+1


Вы здесь » Форум Мозенрата в Стране Черных Песков » Фанфики » Фанфик "Небеса могут подождать"