Глава 2.
----------

Аладдин проснулся от того, что яркий солнечный луч, пробиваясь сквозь листву, светил ему прямо в лицо.
Он едва не свалился с дерева, когда открыл глаза и увидел, где находится, но ему потребовалась всего пара мгновений, чтобы всё вспомнить и осознать.

- Вот ведь влип... - пробурчал он, потягиваясь. Мышцы спины и шеи тут же отозвались неприятной тянущей болью в ответ на такую неудобную ночёвку.

Аладдин обернулся на ветку с другой стороны ствола, но она была пуста. Пожав плечами, он встал на ноги и, удерживая равновесие, стал спускаться на землю.

"Может быть, мне всё это приснилось?" - подумал он, глядя на песчаный берег, на который с тихим шипением накатывали волны. - "Но тогда почему Джинн до сих пор не пришёл на помощь? Наверное, пэри и правда приходила ночью, и она не хочет этого."

Почувствовав жажду, вспомнил, что вчера вечером Мозенрат говорил что-то о найденном роднике с пресной водой, но не сказал, где конкретно тот находится. Да и самого Великого Завоевателя снова поблизости не видно. Что ж, придётся поискать самому.

Мозенрат обнаружился неподалёку отсюда, стоя на коленях у того самого источника. Он  находился спиной к Аладдину и не обратил на его появление никакого внимания, продолжая что-то разглядывать.
Тот подошёл к нему ближе, заглянул через плечо и заметил в его руках маленький ножик, как две капли воды похожий на его собственный.

Аладдин скользнул рукой за пояс, где у него были небольшие кожаные ножны, и понял, что они пусты. Но как он это сделал, ифрит его побери?
- Эй!.. - возмутился герой. - Это моя вещь!

- Я бы вернул, - спокойно отозвался Мозенрат, не отрываясь от своего занятия.

"Ага, как же..." - мрачно подумал Аладдин, мысленно прощаясь со своим ножом, и только тогда заметил, что тот расщепляет им на конце какую-то гибкую палочку.
- Что вообще ты такое делаешь?

- Что-что... Зубную щётку! - пробурчал Мозенрат. - Надеюсь, ты знаешь, что это такое?

Аладдин рассеянно запустил руку в волосы на затылке.
- Конечно, но просто это не слишком на неё похоже. Хотя, идея хорошая! - не мог не согласиться он.

Мозенрат оглядел расщеплённую палочку, оценил полученный результат и, подобрав с земли пучок перечной мяты, которую где-то ранее раздобыл, поднялся на ноги и протянул Аладдину его нож, держа его за лезвие.

Ал аккуратно взял его, стараясь выглядеть не слишком удивлённым. Мозенрат сунул пучок мяты себе за широкий коричневый пояс, перетягивающий его тонкую (даже, пожалуй, слишком) талию, а потом снова опустился на одно колено у источника и зачерпнул холодную воду двумя ладонями.

- Всё равно, ты не должен без спроса брать чужие вещи, - пробурчал Аладдин, вспомнив, что ему поручили следить за перевоспитанием тёмного мага.
Он ещё хотел добавить "Тебя мама этому разве не учила?", но тут же понял, что и сам может ответить на этот вопрос - нет, не учила. Поэтому только сказал:
- В любом случае, я бы дал тебе его и сам, только нужно было попросить.

Мозенрат зачерпнул воду в ладони во второй раз, набрал её в рот, и, выпрямившись, повернулся к Аладдину и неожиданно струйкой выплюнул её ему в лицо.

- Перестань занудствовать, - сказал он, скрестив руки на груди и с довольным видом наблюдая за опешившим героем, медленно вытирающим щёку тыльной стороной ладони. - Просить что-то у тебя? Когда я в прошлый раз хотел попросить тебя надеть ошейник на Тердака, что ты мне ответил? Назвал психом и даже слушать не стал. Поэтому я взял нож сам, но я вернул тебе его, потому что он мне больше ни за каким чёртом не сдался. Убивать тебя я точно не собираюсь, уж поверь мне.

"Хм, а не так давно ты был совсем не против того, чтобы я умер. Нет, он определённо странный..." - мысленно протянул Аладдин.
- Ладно, может быть, я действительно тогда был не прав, - он пожал печами. - Извини.

Мозенрат кинул на него сердитый взгляд, решив, что тот издевается, но с удивлением не заметил на лице Аладдина и намёка на издевку.
Не найдя, что ответить, он отошёл на пару шагов и сел под ближайшим деревом, скрестив ноги по-турецки и опираясь на него спиной. Достав свою "щётку", принялся сосредоточенно тереть ею свои белоснежные зубы.

Аладдин срезал похожую веточку, собираясь сделать себе такую же "щётку", попутно подумал, что и мяту поискать тоже стоит.
Сидя на траве и расщепляя конец палочки ножом, он покосился влево и увидел, что Мозенрат держит свою правую руку левой ладонью и смотрит на неё, слегка нахмурившись.

- Что с твоей перчаткой опять не так?

Мозенрат обернулся к нему: на его красивом лице была заметна эмоция задумчивого удивления.
- Рука больше не болит. Совсем, - он снова перевёл на неё свой взгляд. - Когда перчатка у меня на руке, я всё время чувствую ноющую боль, потому что кость тоже живая внутри и может болеть. Я привык к ней, и только сейчас заметил, что ведь со вчерашнего дня я больше боли не чувствую.
Волшебник пожал плечами и снова нахмурился.
- Думаю, это потому, что на этом острове по какой-то причине магии в ней нет. Я совсем её в ней не ощущаю. И это очень плохо.

В памяти Аладдина всплыли слова духа амулета: "..здесь кругом одна только положительная энергия, способная возвращать в души людей свет и добро." Так, может быть, эта энергия полностью нейтрализовала его тёмную вещь? Но делиться своими догадками с Мозенратом, конечно, пока не стоит.

- А, как по мне, это хорошо, - возразил Аладдин. - Ты стал слишком зависим от этой вещи, как от какой-нибудь наркотической смеси, опиума, например. Но опий в конце концов убивает, и... - Он не договорил, вспомнив, что ещё сказала Амаль ему сегодня ночью - причину его похищения. И от этого Аладдин снова почувствовал что-то похожее на раздражение. Верно тогда охарактеризовал Мозенрата Яго - вот ведь гадкий мальчишка!

- Ты и правда собирался попробовать поменять нас телами? - напрямик спросил Ал.

Мозенрат резко обернулся к нему, округляя большие глаза.
- Откуда... Откуда ты знаешь? - растерянно протянул он.

Аладдин выдохнул. Значит, это правда.
- Иногда я вижу вещие сны. - Как же это, должно быть, звучало глупо, но это было первое, что пришло ему в голову. Ну не говорить же о том, что это ему сказал дух амулета? - Сегодня ночью я видел странный сон и сейчас просто решил спросить у тебя, ведь ты мне вчера так и не ответил. Судя по твоей реакции, это так и есть.

Мозенрат помрачнел. Его что, снова оставили в дураках?
Но смысла отпираться он уже не видел. Тем более, что сегодня утром он подумал о том, что стоит отказаться от этой идеи, настолько дикой, провальной и дурацкой она вдруг ему показалась.
- Да, так и было. Я не был уверен, что у меня получится, но хотел попробовать. Мне это было нужно, чтобы... в общем, было нужно! Но я больше не считаю это хорошей идеей. Я не буду пытаться сделать это, когда мы вернёмся. У меня ещё есть  около полугода в запасе, и я придумаю, как мне быть с моей проблемой.
Он сделал паузу и добавил:
- Тем более, что ты не такой красивый, как я, - и Ал уловил в его интонации нотки веселья.

- Ну да, куда уж мне до тебя, - фыркнул Аладдин в ответ и оглядел свой "шедевр искусства". - Кстати, мятой не поделишься?

- Только если скажешь, когда, наконец, уже твой джинн вытащит тебя... нас отсюда?

Ал вздохнул.
- Я не знаю. - Врать он никогда особо не умел, но сейчас он практически сказал правду. Он и правда не знал, на сколько дней теперь они тут застряли.

Аладдин направлялся по узенькой тропке, которую окружали кустарники и деревья, среди которых были и фруктовые. Цветы и фрукты росли рядом, вперемешку, и вокруг них стоял запах спелости и слышалось жужжание перелетающих с цветка на цветок пчёл.

Сразу после утреннего разговора он решил исследовать ближнюю к ним часть острова на предмет чего-нибудь пригодного в пищу, и был рад видеть, что хотя бы фруктов тут предостаточно.

Вскоре чаща расступилась, и он вышел на опушку. Папоротники и высокие кусты окружали её стеной. Здесь было каменисто и не росло ничего, кроме травы и нескольких каких-то странных деревьев.

Сзади послышался шорох. Аладдин резко обернулся и увидел, что следом за ним из рощи вышел Мозенрат.

- С чего это ты вдруг передумал? - спросил у него Ал, скрестив руки на груди. Когда он предложил ему исследовать остров, тот скривил свои девчоночьи губы и заявил, что с НИМ он никуда не пойдёт. Но вопреки этому сейчас стоит позади него и с интересом оглядывается.

Мозенрат неопределённо пожал плечами. Говорить, что в какой-то момент он понял, что одиночество ему осточертело, не хотелось. Но стоило признаться хотя бы самому себе, что общество Аладдина всё же лучше, чем общество безмолвных тупых зомби-мамлюков, кроме которых в его Цитадели и вообще в Чёрных Песках теперь никого не было. Правда, у него ещё имелся верный летающий угорь-фамильяр Ксерксис, ловивший каждое его слово, всегда старавшийся угодить и терпевший внезапные вспышки его гнева, но в данный момент его рядом не было.

Аладдин заметил, что Мозенрат вдруг оживился. Он подошёл к одному из деревьев, что росли на опушке - довольно крупному, с серой гладкой корой и толстыми облиственными ветками. На них висели странные на вид плоды, чем-то напоминающие округлые шишковатые дыни.

- Ты знаешь, что это? - спросил Аладдин, с интересом оглядывая дерево. - Я первый раз такое вижу.

- Артокарпус алтиллис, - Мозенрат протянул левую руку и сорвал одну из "дынь". - Хлебное дерево. Я читал о таком. Эти плоды можно есть, а если их поджарить на костре, то будет похоже на печёный картофель.
Покосившись на Аладдина и увидев его удивлённый взгляд, заметил:
- Я у Дестана не только магии, алхимии и языкам учился, знаешь ли.

"Не был бы ты таким заносчивым, самовлюблённым и одержимым подчинить себе все Семь Пустынь - цены бы тебе не было." - подумал Аладдин, но вслух говорить не стал. Впрочем, он уже не мог не заметить начавших происходить с ним перемен в лучшую сторону.

Неужели Амаль, дух амулета, была права и такое на самом деле возможно?..

Аладдин шёл впереди, держа в руках две "шишковатые дыни", как он окрестил их вначале. Сравнение идеально им подходило, а название на латыни он даже и не запомнил.

- Подожди, кажется, там кто-то есть! - подал голос следующий позади него Мозенрат, вдруг останавливаясь и скрываясь в кустарнике по правую сторону.

Аладдин остановился.
- А может, не стоит... - начал он, когда вдруг услышал удивлённый вскрик и звук чего-то обвалившегося.

Это заставило его бросить на землю свою ношу и кинуться в сторону, откуда донёсся этот звук.
Выйдя из кустарника и обогнув толстый ствол дерева, Аладдин увидел небольшую полянку, посреди которой зияла большущая яма.

- Ничего себе!..
Он подбежал к ней, заглядывая вниз. Мозенрат стоял на ветках с листьями и вырванной траве, отряхивая свою одежду.

- Ты в порядке? - чуть повысив голос, спросил Аладдин. На глаз яма была глубиной около четырёх метров, не меньше.

Тот вскинул голову.
- Да. Слушай, мне кажется, я видел человека!

Аладдин удивлённо округлил глаза.
- Разве это возможно? Это же магический остров, разве тут могут быть люди?

- Но ведь кто-то вырыл эту ловушку, - пожал плечами Мозенрат. - Она похожа на ту, с помощью которой в джунглях ловят тигров. Только насчёт наличия тут тигров я точно сомневаюсь.

"Неужели это подстроила Амаль?" - подумал Аладдин. - "Но зачем?".
- Ладно, нужно придумать, как вытащить тебя оттуда, - он огляделся, и ответ пришёл сразу, как только он увидел стоящее неподалёку дерево. Он вытащил нож из-за пояса. - Надеюсь, это подойдёт.

Мимо головы Мозенрата что-то просвистело, едва не ударив его по лицу.
- Эй! - он снова вскинул голову и увидел, что рядом с ним болтается длинная лиана, конец которой держал наверху Аладдин.

Мозенрат обвязал её вокруг талии, схватился руками выше и упёрся одной ногой в "стену" ловушки.
- Я поднимусь, только держи крепче.

Оказавшись наверху, Мозенрат рухнул на колени, с досадой отмечая, что за последние несколько месяцев и правда стал слабее. Заметив, что Аладдин подходит к нему, поспешно поднялся на ноги и позволил только обрезать ножом обвязанную вокруг него лиану.

Аладдин откинул её в сторону, снова обернулся и увидел, что молодой волшебник смотрит на него в упор своими выразительными серыми глазами, в которых отражалась какая-то внутренняя борьба, происходившая в его сознании.

- Спасибо, - Мозенрат неожиданно протянул ему правую ладонь, но, подумав, что тому будет не слишком приятно к ней прикасаться, даже через перчатку, поспешно убрал и протянул левую.

Аладдин на пару секунд опешил, но тут же взял себя в руки и, прежде чем тот убрал и левую, пожал её в ответ.
- Не за что, мне было не трудно. Я не могу оставить людей в беде, кто бы это ни был.

Солнце снова медленно опускалось за горизонт.

"Анализируя события сегодняшнего дня, могу предположить, что кое с чем мы справились," - подумал Аладдин, вспоминая ночные слова духа.

Он собрал сухие ветки на песке во что-то наподобие маленького шалаша и теперь, стоя перед ним на одном колене, сосредоточенно тёр друг о друга две сухие палочки. Когда-то от кого-то он слышал, что таким образом древние люди добывали себе огонь. Хотя, конечно, тут не помешало бы огниво.

На него упала тень, и подняв взгляд, Аладдин увидел стоящего рядом некроманта, наблюдающего за его стараниями. Тот хмыкнул, молча наклонился и щёлкнул указательным и большим пальцами правой руки. На конце одного из них появился маленький огонёк, который перешёл на ближайшую к нему ветку.
Аладдин удивлённо округлил глаза.

- Это, и ещё кое-что по мелочи я могу сделать без магии перчатки, - сказал Мозенрат, выпрямляясь. Он отвернулся и отошёл к соседней пальме, торчащей из песка в полутора  метрах от той, на которую опирался спиной Аладдин.

Ал разрезал один из плодов хлебного дерева на четыре части своим ножом, очистил от кожуры и наткнул два кусочка на приготовленные и заточенные заранее палочки. Один он стал держать над костром, а второй протянул Мозенрату, но тот лишь поморщился, отрицательно покачал головой и снова уставился в сторону оранжевого от закатного солнца моря.

- А я тоже рос без родителей, - начал Аладдин как бы невзначай. Он вдруг подумал, что знает, каким образом можно попробовать справиться с ещё одним пунктом. - Мать забрали разбойники, когда мне было десять, а отца я никогда и не видел. Мне пришлось учиться выживать на улицах Аграбы самостоятельно. Хорошо хоть, что я мог и дальше жить в том старом домишке, что у нас был, а то пришлось бы отправиться на улицу в прямом смысле этого слова. Было тоскливо и одиноко, и не с кем было поговорить. Сейчас это всё в прошлом, но всё равно я никогда не смогу это забыть.

Мозенрат чуть скосил на него взгляд, но ничего не ответил, и Аладдин продолжил.

- Ты знаешь, что всем людям иногда нужно поговорить? Стоит делиться тем, что не даёт тебе покоя, иначе это может свести тебя с ума. А проще всего рассказать это такому человеку, который не является тебе близким. - Ал повертел в руке палочку, поворачивая обжаривающийся кусок другим боком. - Ты можешь рассказать мне что-нибудь, если хочешь. Ты можешь мне доверять.

Он приготовился к тому, что тот сейчас презрительно процедит что-нибудь в духе: "Иди к чёрту, благородный Аладдин", но этого не произошло.

- Мне нечего рассказать тебе, - отстранённо бросил Мозенрат.

- А я думаю, что это не так, - возразил Ал и вдруг предложил: - Хорошо, тогда давай поиграем в вопрос-ответ, это интересно, на самом деле. Мы по очереди задаём друг другу абсолютно любые вопросы и должны ответить на них честно.

- Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? - хмыкнул Мозенрат.

Аладдин ухватился за это.
- Это был твой вопрос, я полагаю. И мой ответ: просто я хочу поговорить с тобой. Вот увидишь, тебе станет легче.

Молодой волшебник пару раз моргнул, осознавая, что он снова попался. Опять. Второй раз за сегодняшний день. Нет, ну это уже никуда не годится.
- Ладно, - нехотя согласился Мозенрат, пока тот не решил взять его на слабо. - Задавай свой.

Аладдин задумался, выбирая один из двух, которые интересовали его уже некоторое время. На вопрос "Почему он убил Дестана" тот, скорее всего, снова не захочет отвечать. Тогда пока оставалось второе.
- Почему ты прячешь свою шею?

Мозенрат чуть нахмурил брови, с минуту помолчал, а потом неожиданно завёл руки назад, под красивый головной убор, и молча стал разматывать свой бинт.

Взгляду Аладдина открылся уродливый шрам посередине шеи, словно кто-то одним грубым резким движением перерезал ему горло, но тут же спохватился и зашил обратно. Шрам был светло-розовым и выделялся на бледной фарфоровой коже.

- Ого!.. - присвистнул он, даже машинально выпрямляя спину. - Как это вышло?

Мозенрат усмехнулся и стал заматывать бинт обратно.
- Иногда мой наставник был очень вспыльчив. Особенно, если дело касалось моего неподчинения. Но он не мог позволить себе убить меня на самом деле. На то было три причины: ему был нужен мой дар - поднимать мертвецов и делать из них рабов-зомби; Я всё же был его учеником и наверняка в этом случае ему было бы жаль потраченных на меня лет; Да и, приобретая меня, как вещь, он заплатил за меня в своё время немало, чтобы просто так взять и убить от скверного настроения.

Мозенрат вдруг поймал себя на мысли, что он что-то чересчур разговорился. Но не подал виду, что это его смутило, лишь поднял насмешливый взгляд на Аладдина.
- И кстати, ты задал два вопроса.

Ал растерянно почесал затылок. Он вдруг поймал себя на мысли, что ему очень хотелось бы взглянуть на Мозенрата в его раннем детстве, в его той, другой, жизни. До его появления в Чёрных Песках, до того, как Дестан искалечил всё, до чего смог дотянуться - тело, душу, судьбу. Узнать, что любил и о чём мечтал, пока в его душе не поселились жестокость и жажда власти, в глазах - холодное равнодушие, а на губах - злая усмешка. И что же, всё таки, стало последней каплей, толкнувшей его отдать руку взамен на перчатку и свою свободу.
И если сейчас удастся заинтересовать его этой "игрой", был шанс, что тот всё же разговорится. Аладдин по себе знал, как сильно могут грызть изнутри невысказанные переживания.

- И правда, вопросов было два, а я и не заметил, извини, - сказал Аладдин, отвлекаясь от своих мыслей, на минуту занявших его сознание. - Ладно, теперь твоя очередь.

- Что ж, если ты настаиваешь. Как ты нашёл лампу джинна? - Мозенрат почти не задумывался над вопросом.

Аладдин попробовал на готовность кусочек хлебного плода.
- О, это долгая история. Началось всё с того, что... - он подумал, что, наверное, они сегодня проговорят не один час, но спешить им было некуда.

Аладдину снилось, что он пробирается через чащу, отодвигая ветки руками, чтобы они не выкололи ему глаза. Одна неприятно кольнула его в шею. Он убрал её рукой, но она кольнула снова.
"Да что за?.."

Он резко открыл глаза и отшатнулся от увиденного.
- Ох!.. - из горла вырвался удивлённый возглас, а в голове промельнула мысль, что плохой идеей было заночевать сегодня на золотистом песочке у костра и под звёздным небом.

Его окружала группа аборигенов, стоявших кольцом и выглядевших не очень дружелюбно, учитывая то, что к его шее был приставлен наконечник копья. И так темнокожие, в предрассветных сумерках дикари совсем казались едва ли ни цвета сажи, только белки глаз выделялись на тёмных лицах.

- Да, у нас тут небольшие проблемы, Ал.

Аладдин обернулся и увидел Мозенрата, невозмутимо сидящего рядом с ним, скрестив ноги по-турецки. К его шее были приставлены сразу два копья, и, судя по выражению его лица, он чувствовал невероятную досаду, что перчатка была сейчас бесполезна.

- Что им нужно? - одними губами спросил Аладдин.

Мозенрат собирался ответить: "Я знаю не больше, чем ты, я сам только что проснулся", но не успел, так как один из аборигенов сделал им знак подниматься, подкрепив его резким словом на незнакомом языке.

Когда они встали на ноги, тот же туземец с красными полосками на щеках указал рукой на них, затем в сторону леса, а потом провёл ребром ладони по своей шее.

- Они собираются нас убить? - с волнением шепнул Мозенрату Аладдин.

- Скорее предупреждают, что перережут горло тому, кто попытается убежать, - хмуро, но спокойно отозвался Мозенрат. - Из собственного опыта скажу, что это сомнительное удовольствие, и поэтому пока стоит делать так, как они скажут.

Аладдин видел перед собой тёмный силуэт идущего впереди воина в набедренной повязке из сухой длинной травы.
С обеих сторон его конвоировали ещё двое, предупредительно сжимая в руках копья.

Вскоре чаща расступилась, и взгляду Аладдина предстала деревня туземцев. В центре поляны полыхало пламя небольшого костра, а немного в стороне от их жилищ Аладдин заметил вырезанные из дерева уродливые тотемы, под одним из которых лежал большой прямоугольный камень.

- Думаю, это для жертвоприношений, - Аладдин вздрогнул от неожиданности, услышав негромкий голос Мозенрата прямо над ухом. Некромант словно прочитал его мысли.

Идущий впереди мужчина остановился недалеко от костра, что-то сказал своим воинам и исчез в одной из хижин.

Вокруг них стали собираться остальные жители деревни, поглядывая с опаской и интересом.

Спустя пару минут туземец с полосками на лице вышел из хижины вместе с двумя мужчинами в возрасте, судя по их украшениям и раскраске, с вождём и шаманом.

Последний подошёл к Мозенрату почти вплотную, с интересом оглядывая его. Он сделал попытку коснуться его лица, но когда Мозенрат чуть отпрянул назад, тот схватил его левую руку, с восхищением оглядывая изящную светлую ладонь с длинными пальцами.
Мозенрат высвободил руку из его хватки, еле сдержавшись, чтобы не поморщиться от отвращения.
- Что он ко мне пристал? - пробормотал он, покосившись на Аладдина.

Тот слегка улыбнулся от своей догадки.
- Ему нравится твоя светлая кожа. Я, конечно, тоже далеко не такой тёмный, как они, но ты намного бледнее. Они любят всё необычное.

Шаман не растерялся и схватил Мозенрата за правую руку, но случайно сдёрнул перчатку и с вскриком кинул её на землю, увидев под ней белые кости.

Воины, окружавшие их, вскинули копья, готовясь атаковать в случае опасности, а в толпе остальных жителей послышались перешёптывания.

Мозенрат наклонился и поднял перчатку, держа её в левой руке и не спеша надевать.
- Говоришь, любят необычное? Тогда, может быть, стоит их удивить... ещё чем-нибудь?
Он снова щёлкнул двумя пальцами, как накануне вечером, и на конце его костяного указательного пальца появился маленький огонёк.

Со всех сторон послышались тихие возгласы удивления. Шаман восхищённо пробормотал что-то, а потом схватил его за левую руку, и поднял её вверх, громко обращаясь к вождю на их языке.

Вождь подошёл ближе и вдруг поклонился Мозенрату, и следом за ним начали кланяться и остальные воины и женщины.

Мозенрат смотрел на всё это, удивлённо округлив большие глаза.
- Они приняли меня за божество?

Вождь выпрямился, сделал шаг к Аладдину и толкнул его в руки стоявших за ним воинов, что-то резко сказав им. Воины поспешили выполнить приказ, скрутив Аладдину руки за спиной и приставив к голове копьё.

- Эй, вы не поняли! - протянул Мозенрат озадаченно. - Он со мной! Со мной! - колдун указал на себя, а потом на него, пытаясь жестами сказать, что этот юноша ему "свой".

Шаман с довольной улыбкой закивал: он так и знал, что Бог Огня захочет кровавых жертвоприношений. Он был шаманом племени не один десяток лет и знал, что таким способом можно задобрить любое божество.

- Kumtupa katika shimo! - сказал он воинам, и те потащили "будущую жертву" куда-то прочь.

Остальные туземцы поддержали шамана радостными криками.

Мозенрат проводил его взглядом и задумчиво покусал нижнюю губу.

Аладдина столкнули в глубокую яму наподобие той, в которую вчера провалился Мозенрат.
Воины пригрозили ему копьями и скрылись из вида.

Аладдин обошёл ловушку по периметру, пытаясь найти хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться и попробовать выбраться наверх: торчащий корень или что-нибудь вроде того.
Убедившись в безысходности своего положения, он со вздохом опустился на высохшую траву на дне ямы и принялся тереть свой амулет, как он делал с лампой джинна. Но ничего не произошло.

- Ну давай... - пробормотал он. - Амаль, где же ты? Что это всё, чёрт возьми, значит?

То, что его на закате этого дня принесут в жертву, он почему-то не сомневался. И насчёт того, кому именно, тоже.

"Кстати, а Мозенрат тоже хорош!.. Стоял и спокойно смотрел на всё это. Наверное, ему это всё очень понравилось, ведь не каждый день тебя признают божеством, пусть это и всего лишь племя глупых дикарей." - Подумал Аладдин, но тут же устыдился своих мыслей. - "Нет, я не верю, что он просто так это всё оставит. Он ведь не такой, он изменился, я сам видел!.. Надеюсь, он знает, что делает..."

Аладдин не мог точно сказать, сколько он просидел вот так на пожухлой траве, прислонившись спиной к "стене" ловушки, но по ощущениям прошло часа два, не меньше.

Он уже успел слегка задремать под убаюкивающий стрекот кузнечиков в зарослях травы, когда услышал наверху чьи-то лёгкие шаги. И почти тут же что-то коснулось его плеча.

Аладдин вскочил, вскинул голову и увидел стоящего у самого края Мозенрата. Тот завязывал вокруг талии лиану, а второй конец болтался внизу рядом с Аладдином, ранее шлёпнув его по плечу.

- Ты так и будешь стоять там и улыбаться, как идиот? - поинтересовался Мозенрат. - Скоро они начнут меня искать, так что лучше поторапливайся.

Аладдин схватил второй конец лианы и быстро обмотал вокруг себя. Взявшись руками чуть выше, подошел к "стене" ловушки и, упираясь в неё одной ногой, стал подниматься вверх, как до этого делал Мозенрат. Он просто был очень рад, что не обманулся в нём, поэтому не смог сдержать своих эмоций.

Оказавшись наверху, Аладдин в порыве чувств едва не заключил Мозенрата в объятия, но в последний момент смутился и просто пожал ему правую руку в перчатке, показывая этим, что ему нисколько не противно прикасаться к ней. А потом перерезал лиану с обеих концов своим ножичком и откинул её в сторону.

- Ты спас меня, - с улыбкой констатировал Аладдин.

Мозенрат пожал плечами, но тот улыбался так открыто и заразительно, что колдун не сдержался и тоже приподнял уголки губ.
- Ты вытащил меня из ловушки вчера, я был твоим должником.

Он развернулся, махнул ему рукой, указывая следовать за ним, но на минуту остановился и обернулся через плечо.
- Да и к тому же, приносить живого человека в жертву каким-то их выдуманным богам - это так по-варварски, - Аладдин заметил в его глазах тень отвращения.

Где-то сбоку послышался шелест листьев, и в то же мгновение из-за кустарника показалась чёрная голова. Увидев их, туземец во всё горло крикнул на своём языке и замахнулся копьём.

- Быстрее, бежим! - зашипел Мозенрат, толкая Аладдина в сторону чащи.

Копьё воткнулось в землю в полутора метрах от них, и у Аладдина мелькнула мысль вернуться и схватить его, но из зарослей кустарника уже показались другие воины, поэтому он только ускорил бег, пытаясь догнать Мозенрата.

- Откуда ты знаешь, куда нам бежать? - крикнул он ему.

- Я запоминал дорогу, - отозвался Мозенрат, чуть оборачиваясь.

Когда они выскочили из кустов на тропинку, Аладдин не заметил торчащий корень, и, запнувшись о него, хлопнулся плашмя на землю. Перед глазами на мгновение запрыгали звёздочки, но тут же он ощутил, как кто-то пытается поднять его, ухватив под локоть.

- Ну же!

Когда Аладдин всё же поднялся, стало ясно, что уже поздно: выставив вперёд копья, аборигены окружали их кольцом.

Наши герои инстинктивно стали спиной к спине, собираясь до последнего бороться за свои жизни.
- Это всё из-за меня, извини, - сказал Аладдин. - Мой амулет перенёс нас сюда.

- Но если бы я не решил похитить тебя, всего этого точно бы не было, - отозвался Мозенрат. - Ты здесь ни при чём.

- Пока нас не убили, хочу признаться, что мне было приятно проводить с тобой время, - Аладдин чувствовал, что должен сказать это, тем более, что это было правдой, по крайней мере, со вчерашнего дня. - Я всегда знал, что на самом деле ты лучше, чем кажешься, и... я был бы рад, если бы у меня был такой друг, как ты.

Мозенрат обернулся к нему через плечо, встречаясь с ним взглядом. Ни от кого и никогда он прежде не слышал ничего подобного и более искреннего. Он почувствовал, как от его сердца словно откололась какая-то та последняя маленькая часть, которая ещё не давала ему признаться, что он тоже, как и все люди, нуждается хоть в ком-то.

- Ещё никто не был ко мне так добр. Я думаю, что могу сказать тебе то же самое.

Воины-туземцы остановились и замерли. Вдруг пошли рябью, как воздух в знойный день, и медленно растворились, словно их и не было. Аметист на амулете Аладдина неожиданно засветился, окутывая их фиолетовым потрескивающим сиянием. И прежде, чем Аладдин успел сказать хоть что-то, свет стал таким ярким, что ему пришлось зажмурить глаза, чтобы не ослепнуть.

- Ал, не зевай!

Аладдин вдруг понял, что он стоит во дворе султанского дворца Аграбы, над ним ярко светит солнце в чистом голубом небе, у его ног лежит мячик, а навстречу скачет лошадь, на спине которой сидит Жасмин с клюшкой в руке. Рядом с ней скакал Джинни, приняв образ кентавра.

Поравнявшись с ним, друзья затормозили и удивлённо уставились на него.
- Почему ты больше не играешь? - Жасмин покосилась на его лошадь, пощипывающую травку в стороне.

- Он понял, что счёт не в его пользу и решил самостоятельно сдаться, - отозвался вездесущий попугай, наблюдавший за игрой со стороны, садясь принцессе на плечо.

До Аладдина, наконец, дошло, что происходит: они и не знали о его пропаже. Он пробыл на острове три дня, но для них прошло не более трёх минут.
Парень вздохнул. Что ж, наверное, так даже лучше. Они не волновались за него, а ему не придётся сейчас отвечать на многочисленные вопросы, которые обязательно посыпались бы на него.

- Мне надоело играть, - он не сразу понял, что ответил фразой Мозенрата, когда тот прикинулся Жасмин, чтобы похитить его.

Принцесса переглянулась с джинном, принявшим свой обычный облик, пожала плечами и спрыгнула с лошади.

Аладдин шагнул ближе и обнял их обоих. Заметивший это Абу моментально соскочил с фонтана и, примчавшись, забрался ему на плечо.
- Я по вам соскучился, - сказал Аладдин и погладил одной рукой обезьянку. - И по тебе, дружочек.

- Меня сейчас стошнит от вас, - высказался попугай и полетел в сторону дворца.

Джинн наколдовал дамский летний зонтик и раскрыл его над головой Аладдина.
- Похоже, наш друг немного перегрелся на солнышке, - сказал он хихикнувшей принцессе.

*   *   *

Праздничный ужин в честь гостившего у них во дворце племянника султана был в самом разгаре.
Джинн привычно отпускал шуточки и показывал фокусы в своём стиле, султан восторженно ему аплодировал, принцесса Жасмин смеялась и поддерживала разговор со своим двоюродным братом, Абу и Яго плевались друг в друга виноградными косточками.

О странном поведении Аладдина сегодня днём к вечеру уже никто и не вспоминал.

Сам же Аладдин сидел за столом, молча наблюдая за всем происходящим в зале. Джинн нашёл поклонника своих фокусов в лице султана, Яго и Абу были заняты войнушкой, а о чём поговорить с этим принцем Амиром, он не знал, да и не стоило встревать в их с принцессой светский разговор.

Он подумал о своём новом, обретённом на острове... товарище?.. друге?.. Аладдин не знал, как в данный момент охарактеризовать Мозенрата, ведь лучшими друзьями они всё же пока не стали, но определённо уже не были и врагами. А то, что он фактически спасал его в последний день пребывания на острове и то, что он рассказывал ему, Аладдину, такие вещи, которые больше никто, кроме него и не слышал, убедило его, что они уже на пути к тому, что называется дружбой.

Интересно, как он там сейчас, ведь пери наверняка перенесла его в Чёрные Пески? Чем занимается? Смирился ли с тем, что перчатка больше не оружие для достижения власти? По крайней мере, она больше не убивает его.

Аладдин представил, как тот сидит в одиночестве в своей мрачной тёмной Цитадели, освещаемой только лишь факелами. Туда никогда не проникают солнечные лучи, которых в Чёрных Песках в принципе нет.
Наверняка он сейчас в своей лаборатории, изобретает какой-нибудь очередной магический предмет. За стеной шаркает проходящий мимо мамлюк, и только Ксерксис, возможно, привычно обвивается вокруг плеч.

В памяти всплыл фрагмент разговора у Кинжальной Скалы.
"Это лишь начало. Скоро я завоюю все Семь Пустынь."

"Правда, тебе не с кем разделить триумф."

Он встал из-за стола и незаметно покинул зал. Убедившись, что никто пока не заметил его отсутствия, подозвал Коврик и, вскочив на него, приказал:
- В Чёрные Пески!

С помощью ковра-самолёта попасть в Цитадель было не сложно - нужно было влететь в окно на одной из башен, что Аладдин и сделал.

Мозенрат нашёлся, как тот и думал, в своей лаборатории, где Аладдину однажды удалось поймать в ошейник Тердака.
Он сидел за столом, на котором громоздились разные книги и свитки, и смотрел на лежащую перед ним перчатку. Левой рукой он подпирал подбородок, а его правое предплечье было замотано в бинт.

Услышав, что кто-то вошёл, Мозенрат, не глядя, со злостью бросил:
- Дестан, убирайся вон, тупой мамлюк.

Аладдин подошёл к самому столу.
- Это всего лишь я. Привет.

Мозенрат удивлённо вскинул голову.
- Аладдин? - протянул он, словно не веря тому, что видит. - Почему ты здесь? Разве ты не должен быть в Аграбе? Во дворце?

Аладдин пожал плечами.
- Я был во дворце, Амаль перенесла меня туда. Но сейчас я прилетел сюда на ковре. Перемещение случилось так неожиданно, и... Я просто хотел убедиться, что у тебя всё в порядке.

- У меня всё в порядке, - заверил его Мозенрат, но Аладдину показалось, что тот что-то недоговаривает.

На минуту воцарилось неловкое молчание, и первым его нарушил колдун.
- Впервые я не знаю, что мне делать дальше. Раньше у меня были планы, была цель. Когда ты и твоя компания ставили мне палки в колёса и отправляли все труды в Тартарары, я находил в себе силы не сдаваться и пробовать ещё, и ещё. Теперь моя перчатка больше не даёт мне тёмную магию, да и я всего этого больше не хочу и, наверное, вообще не знаю, чего хочу. - Он посмотрел на свою забинтованную руку. - Пожалуй, только разве что найти способ вернуть себе руку. Раз уж я теперь не умру и не ношу перчатку, не хотелось бы всю жизнь видеть это уродство.

Аладдин несколько минут обдумывал то, что он сказал.
- Кажется, я знаю, с чего ты можешь начать свою новую жизнь, - идея пришла сама собой. - Дестан заставил тебя создать вам такую армию? Но его нет уже два года, а тебе теперь незачем столько воинов-зомби. Верни к жизни этих людей. Я думаю, ты будешь лучшим правителем для них, чем был Дестан.

Мозенрат внимательно слушал, его брови удивлённо приподнялись.
- Это не приходило мне в голову, - сказал он задумчиво. - Я подумаю над твоим предложением, Аладдин.

Ал улыбнулся, потому что какое-то шестое чувство подсказывало ему, что тот теперь всё же так и поступит.
Он всегда испытывал радостное чувство, помогая окружающим. Но сегодня это было вдвойне - ведь не каждый день получается поменять чью-то судьбу.

THE END.

Отредактировано Стейси (2018-10-20 17:45:15)